Да как же так, это не честно, это просто несправедливо по отношению к ней. Она всей своей душой стремилась домой к нему, а он, развлекается с другой. Вот ведь, подруга называется, могла и догадаться что она сегодня вернется или догадалась да быстрее мужа в постель утащила. Ну да, она может и умеет, куда ей с ней тягаться, королева ночи мать ее ети. Сука, удавлю, прям сейчас и удавлю, выволоку из-под Академика да сверну тоненькую белоснежную шейку, паскуда.
Уже зло прищурив глаза, рванув стремительно к двери комнаты мужа она в последний момент поймала себя на неожиданной, страшной мысли, а как к этому отнесется Академик. А если он рассердила на нее и выгонит, не одобрив ее справедливого негодования ей стало обидно и одиноко, слезы сами, ручьями потекли из глаз, накатило чувство что она, как и в прежние времена никому не нужна, вынужденная скрывать свои желания от других, тех, кто может посмеяться над ней, тех, кто с презрением будет смотреть ей в след, украдкой тыкая пальцем и злорадно перешептываясь за ее спиной с собеседником. Чувствуя себя призираемой всеми, облезлой, бездомной собакой, она, стягивая с себя одежду бросала ее на пол идя по наитию в душ. Оставшись без ничего, Настя, проклиная весь мир, открыла холодную воду и ненавидя всех забралась под ледяные струи воды, заставившие ее тело неметь до ломоты от пронизывающего холода. Наконец не выдерживая льющего на нее ледяного потока она продолжая реветь и трястись, села на поддон поджав к себе коленки. Она сидела, голося про себя во весь голос и обливаясь слезами под водопадом ледяной воды пока знакомые до боли руки не вытащили ее оттуда. Прижимая к себе, трясущуюся, мокрую и по собачьи, преданно с надеждой заглядывающую в глаза женщину, Академик с любовью и нежностью в голосе ругал ее. От его слов в душе женщины началось разливаться тепло и не передаваемая, щемящая нежность.
— Ну, солнышко мое что ты устроила. Да ты же моя ревнивица. Вот ведь чудо ты мое ненаглядное. Все хорошо.
Настя уже и не слушая что говорит ее муж, вцепилась в него как клещ, прижимаясь как можно сильнее и по новой заревела белугой, но теперь уже в голос. При этом чувствуя безумную радость в душе, она нужна ему. А заботливо протянутое Татьяной, большое, махровое полотенце, заставили ее совсем потеряться в своих душевных метаниях и позабыв недавнюю злость по отношению к подруге, включить и ее в свою внутреннюю теплоту, приятно разливающуюся по телу и прогоняющую мелкую дрожь.
— Довел ребенка до истерики.
Проговорила возмущенно Татьяна, Академику, бережно прижимающему к себе едва завернутую в полотенце Настю.