Следует осознавать, на какой основе зиждятся наши представления о прошлом. Также необходимо соотнести свое «самовидение» с внешним миром и, исходя из этого, уточнить, как изменяется и уточняется наше представление об истории благодаря новым исследованиям и перспективам.
У нас нет причин верить в то, что в истории все повторяется. Наряду с цикличными явлениями, можно обнаружить и уникальность. Ведь, как сказал Гераклит, мы не можем два раза войти в одну и ту же реку.
Финнов из-за их отношения к России и Советскому Союзу не без оснований обвиняли в шовинизме. Это касалось прежде всего предвоенного и военного времени. В отдельных случаях до 1970-х гг. их все же могли обвинить в склонности к некритичному восхищению тоталитаризмом. Фашисты среди финнов были редким явлением, а ультраправые после 1930-х гг. — совершенно незначительной политической величиной. О популярности тоталитаризма, а вместе с ним и о главной идее Куусинена о перевоспитании народа Финляндии можно говорить лишь в связи с тайстовством.
Тайстовство как политическое движение умерло и было похоронено, но его наследие живет по сей день. Интеллигенция тащила за собой неинтеллигенцию, которая зачастую была так же некритична в отношении старых взглядов, как интеллигенция в отношении новых. А теперь взгляды тайстовского периода устарели и покрылись патиной.
Не понимая сути дела и не ставя под сомнение его основы, многие считают само собой разумеющимися многие сталинские мысли и выводы, начиная с правомочности красного восстания и большевистской его поддержки и вплоть до мнения о том, что война-продолжение со стороны Финляндии была несправедлива и что интересы безопасности СССР были более легитимными, чем у Финляндии.
То, что Финляндия избежала ужасов сталинского режима, считалось само собой разумеющимся. Парадоксально, что как Гитлер, так и Сталин являли Финляндии лишь свои солнечные лики или, точнее сказать, не показывали своих худших сторон, в силу чего представление финнов о них было нереалистично. Согласно неофициальной трактовке периода «финляндизации», особые отношения с СССР были проявлением истинного ленинизма. А анализ того, почему нигде больше не случилось подобного, финнов не касался.
Если финны испытывали отвращение к сталинскому СССР и не хотели иметь с ним доверительных отношений сотрудничества, то они были совершенно правы. От подобного государства действительно лучше было держаться подальше. Так же поступали и в отношении гитлеровской Германии, хотя в силу старой дружбы в ее сторону и делалось больше реверансов. По отношению же к России поступали под знаком старой ненависти.