Сталин и финны (Вихавайнен) - страница 205

Здравомыслие или, как сказала бы интеллигенция, наивный реализм, стало краеугольным камнем спасения Финляндии.

Другим моментом, который связан с предыдущим, было то, что широкие слои населения в Финляндии никогда по-настоящему не верили, во всяком случае после 1918 г., что осчастливить человечество, создать для него рай на земле можно под угрозой оружия насильно.

1918 г. в Финляндии стал уроком для 1939 г. Конечно, находились такие, кто не мог не верить, что дело, ради которого пролито столько крови, было безусловно правильным, но существенным было все же то, что их было так мало, что это не имело большого практического значения. «Демократизация Финляндии», по своей системе явно самой демократической страны, воспринималась как ложь, даже абсурд, как в 1939 г., так и после 1944 г. Большая часть народа поняла это еще в 1918 г., в том числе и на красной стороне.

Совершенно по-иному понимала этот вопрос молодая интеллигенция в 1970-х гг. Не имея к этим событиям никакого отношения, она вновь подогрела ненависть, в то время как их непосредственные участники, понимая, что вооруженное восстание не было ни безответственностью, ни безрассудством, были за согласие и примирение.

Сталинизм стал популярен среди тех, кому уже не надо было бояться его и сражаться против него, благодаря тому что это сделало предыдущее поколение как красных, так и белых.

В 1980-х гг. неосталинизм как явление исчез, оставив после себя лишь стыд.

ПОСЛЕСЛОВИЕ, ИЛИ ЧТО МЫ ИЗ ЭТОГО ИЗВЛЕКЛИ

Говорят, что народ, который не извлекает урока из своего прошлого, обречен пережить его заново.

Думаю, что это в какой-то мере относится и к финнам, а именно к тому, что случилось с их отношением к Сталину и к созданной им тоталитарной системе.

Надо сказать, что извлекать урок из истории трудно, даже если мы и не согласны с утверждением, что это невозможно. Попробовать все же стоит. Дело усложняется тем, что каждое поколение должно заново составлять свое представление об истории и вырабатывать свое отношение к прошлому. Никакое поколение нельзя научить этому насильно. Каждое из них хочет и обязано думать собственной головой. В этом есть возможность прогресса, но в этом же кроется и опасность повторения прежних ошибок. Положение становится опасным, если связь с прошлым прерывается полностью и отсутствует понимание того, что из него можно вынести. Так, вероятно, произошло в 1920-х гг., и так же случилось и в 1970-х.

Думаю, что поколение, которое в 1970-х гг. бросилось в сталинизм, извлекло свой урок на сегодня. Для их детей тайстовство является не чем иным, как объектом для высокомерных насмешек, что говорит лишь о том, что они исторически не понимают того, что высмеивают.