А вот впереди ждут наилучшие перспективы — бесплатное жилье, стартовый капитал, новое окружение, обещанная вежливость мужского контингента. Да и с предложением Таны Зу скучать не придется.
Так, уговаривая себя, я шагнула в пугающую арку… и перестала владеть собственным телом.
Возникло ощущение, будто меня спеленали смирительной рубашкой и подвесили болтаться на крюк, словно извивающегося червяка. В невольном ожидании боли я зажмурилась и тут же распахнула глаза в изумлении…
Потому что услышала отчётливый шепот сразу нескольких голосов.
— Помутнение цвета…страх... волнение… — шептал один, шелестящий, как листья на ветру.
— Грязный зелёный… плохо… тоска… бессмысленность бытия… — вторил ему другой, звенящий, как колокольчик.
А третий голос, похожий на хрипловатую музыку саксофона, добавлял:
— Серый… серебряный… Оператор грёз… Игольчатый край… ужас…
Вокруг бешеным калейдоскопом замелькали пятна, а голоса шептали и шептали, лезли в уши со странными рассуждениями о палитре каждого цветового спектра, который только можно было бы вообразить. Очень скоро мне захотелось заткнуть уши, но это было невозможно. Не было ощущения ни рук, ни самих ушей.
Но это неудобство оказалось лишь цветочками.
Когда голоса начали ускоряться, — да и меня понесло в цветном пространстве с безумной скоростью, — то слова просто-напросто слились в одно назойливо-острое, болезненное для слуха зудение. Как у туч мелких болотных насекомых в гипертрофированном варианте.
Движение прекратилось резко и неприятно.
Это ощущение не было похоже ни на торможение, ни на какие-либо другие последствия от силы тяжести. Больше всего завершение переноса напоминало принудительное пробуждение из фазы глубокого сна, когда хочется вяло нашарить под кроватью тапок и швырнуть его в будильник.
Тело снова начало ощущаться управляемым и родным. Что-то смазанное, похожее на гигантских бабочек, мельтешило над головой. А цветные пятна так и плавали вокруг, словно в банку с водой макнули измазанные акварельными красками кисточки. Подняв руку, я хотела потрогать их и замерла.
Вокруг моей кожи колыхался мерцающий слой прозрачной зелёной краски. Он обволакивал руку, как перчатка… в два или три раза толще ладони. Граница была не очень четкая.
Взглядом я проследила длину неведомой зелёной оболочки до локтя и обнаружила, что эта субстанция обволакивает не только руку, но и все тело целиком!
Тем временем зудение голосов тоже замедлилось, и первый же разборчивый шепоток прошелестел мне в ухо:
— Зелёный… хорошая обучаемость… дух сострадания…
Проморгавшись кое-как, я опустила руку и разглядела источники голосов: полупрозрачные… привидения?