Пребывая в радужных размышлениях о своих финансовых перспективах, я перестала следить за дорогой и не заметила, как фруктовые сады закончились. Поэтому удивлённо завертела головой, когда управляющий неожиданно остановился и объявил:
— Мы пришли, госпожа!
Зверинец со всех сторон окружала обширная куполообразная конструкция из блестящего сплава, похожего на корабельный. Площадью эдак в один километроквадрат. Казалось, что это выпуклая крышка, которой прикрывают гостиничный обед для ВИП-персон на антигравитационной тележке.
Вход представлял из себя двойной проем — широкие ворота и маленький узкий прямоугольник для персонала, — который в данный момент наглухо перекрывался выдвижными дверьми из того же блестящего материала, что и стены.
— Вы позволите, госпожа? — спросил Лизен, указывая на замок. — Или сами..?
Я махнула рукой, давая свободу действий, и он синхронизировал блокиратор замка со своим ошейником, подтверждая доступ управляющего поместьем.
Раздался звонкий щелчок, узкая дверца отъехала в сторону. Мы по очереди вошли внутрь — сначала я, потом Грай и замыкающим звеном Лизен.
В лицо пахнуло густым звериным запахом — смесь влажной шерсти и чешуи, солоноватой горечи морской воды и земли, пропитанной испражнениями. Где-то в глубине зверинца раздавалось ленивое рычание вперемешку с одиночным гарканьем морских птиц.
Сердце в груди забилось чуть быстрее. Знакомая, понятная и в чём-то даже родная обстановка приятно щекотала нервы, хотелось немедленно обследовать каждый загон, каждый прудик, птичник и мини-океанариум. Увы, сейчас было не до того.
— Где индрик?
— Тут рядом, госпожа, — управляющий принялся возиться с решетчатой дверью маленького загончика в окружении высокой мелкоячеистой сетки, которая почему-то была сплошной, перекрывая пространство и над самим загоном.
Весь газон тут был изрыт вдоль и поперек вперемешку с кучками черноземных экскрементов. Что особенно радовало, никакого противного запаха от них не исходило. Земля пахла пряным перегноем с нотками палой листвы и грибной мякоти.
На ходу вспоминая все, что было известно об индриках, я запустила руку в ближайшую рыхлую борозду и подняла ладонь, полную комков серой почвы с кусочками травянистого покрова. Демонстративно понюхала — вдохнула и протяжно выдохнула, аппетитно причмокнув губами.
Долго ждать не пришлось, и вскоре из ближних кустов послышался шорох. Листва раздвинулась, и оттуда вытянулся длинный мягкий хобот, усиленно нюхающий воздух.
— Ну, здравствуй, чудо-зверёк, — проворковала я. — Хочешь вкусняшку?
Сверхчувствительные обонятельные рецепторы у индрика находились не только в неприметных дыхательных щелях, но и на внутренней слизистой оболочке хобота. Именно поэтому он был способен различать широчайший диапазон запахов, в несколько раз превышающий человеческий, да и вообще любой звериный. И в данный момент превосходно чуял аромат свежего дерна с землёй… и горстку грибных спор в пакетике, который я прихватила из своего старого служебного миниконтейнера с семенами.