- Лиль? – окликает Алиса взволнованно.
Я обязательно ей откроюсь.
Потом. Когда дыра в груди немного затянется. А пока что не могу. У подруги самой проблем выше крыши.
Утешаю себя этим. Ведь знаю, что не права. Алиса обо всем мне рассказывала, а я… Предпочитаю прятаться в панцире. Скрывать боль под улыбкой.
- В общем, как решится все с бизнесом и «стариканом», я вернусь, - шустро перевожу тему.
Перебросившись еще парой фраз, я спешу закончить разговор. Стоит мне спрятать в сумку телефон, как слышу слабое детское хныканье. Совсем я помешалась на беременности – уже дети повсюду мерещатся! Откуда они у Врагова в офисе?
Все же поворачиваюсь на звук и, прищурившись, ищу глазами его источник.
В дальнем углу холла, возле раскидистого фикуса, вижу маленькую девочку. Стоит с плюшевым зайцем под мышкой, всхлипывает. Будто потерялась.
Несмотря на то, что опаздываю на работу, мимо пройти не могу. Да простит меня шеф.
Приближаюсь к малышке и опускаюсь перед ней на корточки. Всматриваюсь в милое заплаканное личико и умиляюсь: зеленые глазки-бусинки, вздернутый носик, покрасневший от плача, пухлые щечки и обиженно-поджатые губки. Темные волосы небрежно завязаны в два высоких хвостика, кое-где пряди выбились и торчат. Сама девчушка миниатюрная, как куколка.
- Бусинка, что случилось? – обращаюсь к ней ласково.
Девочка поднимает на меня взгляд, молчит некоторое время, изучает недоверчиво, но потом все же выдает:
- Я должна была ждать папу. Но… - медлит, губки кусает
- Но-о? – нежно провожу пальцами по ее ручке, сжимающей мягкую игрушку.
- Мне стало скучно. На лифте захотела покататься, - признается неожиданно. – И заблудилась. Не знаю, как вернуться.
С трудом прячу улыбку. Маленькая непослушная хулиганка.
- А сам папа где? – пытаюсь выяснить хоть что-то. - Что он тебе говорил?
- Сказал, что ненадолго зайдет к директору, - лепечет тихо. – А ушел… надо-олго, - шмыгает носиком.
- Так, уже легче. Здесь один директор, - имею ввиду Врагова. – Давай я тебя проведу.
Пожимает плечами. Не спешит соглашаться.
- Не пойду. Папа ругать будет, - хлопает мокрыми ресничками, срываясь на плач.
- Ну, что ты, бусинка, не плачь, - обхватываю аккуратное личико ладонями и бережно стираю слезы. – Не будет.
- Он строгий, - жалуется тихо.
- Потому что любит тебя. И волнуется, - придумываю оправдание человеку, которого в глаза не видела.
- Правда? – сводит бровки.
- Конечно! – выпаливаю убедительно, хотя понятия не имею, какие у них отношения в семье. Может, ее отец и впрямь тиран и самодур. Надеюсь, что нет…