Напольные часы пробили полночь, и Рональд решил, что пора отправляться в опочивальню. Лишь только переступил порог, увидел стройный силуэт на фоне окна — ярко красное платье, распущенные черные волосы. Заира. Малое Красное Светило сегодня было не в полной фазе, но она все равно пришла. Такое бывало нечасто.
— Что-то случилось? — Рональд медленно подошел к ней.
Она развернулась к нему лицом. Он сразу заметил в ее глазах слезы. Две крупные жемчужные капли. Рональд еще ни разу не видел, чтобы она плакала.
— Заира… — произнес он мягко, притягивая ее к себе, дрожащую, напуганную.
— Ворон опять здесь, — она трепетала в его объятиях, как пойманная птица. — Сегодня он подобрался так близко. Я едва успела спастись.
Рональд гладил ее по непослушным черным волосам, успокаивал. Чем еще он мог помочь? Она не говорит, кто такой Ворон.
— Назови мне его настоящее имя.
— Я не могу, — вздохнула Заира. — Но когда-нибудь ты узнаешь.
— Это станет его последним днем, — мрачно пообещал Рональд. У него в груди кипел гнев на негодяя, из-за которого Заира должна постоянно скрываться.
Она покачала головой:
— У тебя возникнут совсем другие мысли и желания, когда ты узнаешь кто он.
Они еще долго стояли у окна. Он прижимал ее к себе и смотрел в темноту за окном. Заира перестала дрожать, начала успокаиваться. Ее дыхание становилось все ровнее и тише. Слезы высохли, а на губах даже появилась легкая улыбка. Такая Заира была Рональду привычнее.
— Как прошел бал? — спросила она, чуть отстранившись. — Ты узнал ее?
Когда Полина вернулась в свои покои после бала, застала там Глори. Та не ложилась спать — дожидалась сестру, сидя на софе с книжкой в руках. Она когда-нибудь расстается с литературой? Увидев Полю, Глори подскочила навстречу, принялась суетиться, щебетать — помогала переодеться и, конечно, расспрашивала в мельчайших подробностях, как прошел бал. А что Полина могла рассказать, когда большую часть времени провела на балконе? Но у Одуванчика так горели любопытством глаза — нельзя было ее разочаровывать. К счастью, Полина еще не забыла себя в свои тринадцать — знала, о чем упомянуть, чтобы утолить подростковое любопытство. Поведала о том, какие наряды были на дамах и кавалерах, как был украшен танцевальный зал, какую музыку исполнял оркестр, ну и скудные обрывки слухов, которые успели долететь до Поли, пока Тайлер водил ее по залу, знакомя с вельможами.
— Кстати, Глори, а ты никогда не слышала о Вороне? — спросила Полина, когда ответила на все тысячу вопросов.
— Кажется, когда-то ты ненароком называла это имя. Но так вскользь. Я ничего не поняла.