Они посадили Линдона во главе стола. А сами сели с двух сторон от него, друг напротив друга. Анабель прекрасно знала этот прием: идентичные лица близнецов порядком путали гостей и смущали. Винсент отличался от Фредерика только цветом рубашки: первый, как он всегда предпочитал, выбрал черную, Рик же выбрал белую. Что касается недавно приобретенных шрамов Винсента, то братья специально сели так, чтобы гость не видел той стороны лица.
За столом было отнюдь не пусто: здесь же сидела и Морган, и Офелия, оказавшаяся в этот вечер у Анабель, и несколько людей из «Уэйнфилда», и парочка безликих спутников Кросби. Но всем было понятно, что основной диалог будет между Линдоном и братьями. Остальные – просто декорации.
Анабель ничуть не смущало, что и она в этот вечер стала только декорацией. Ей нравился ужин, нравилось, как вокруг сновали представители кейтеринговой компании – да и еда у них была неплохой.
– Я не очень понимаю многие новомодные штуки. У меня, например, нет Инстаграма.
– И зря, – отозвался Винсент, – может, тебе он и не нужен, но его использует сейчас так много народу, что глупо не взять на вооружение такой медиа канал.
– И как, работает?
– Смотря кто целевая аудитория. В мужском журнале, конечно, не катит, а вот в нашем новом проекте, которым управляет Морган, очень даже. Я уж молчу про «Богемию».
– Это ваш журнал, правильно? Искусство и все такое.
– В точку.
– Меня всегда удивляло… я понимаю мужской журнал, он еще при вашем отце был известен на весь мир. Но искусство?
– Охватываем разные области, – сухо сказал Фредерик. – Проще инвестировать в разные дела, а не делать ставку на чем-то одном – или распыляться на все. Разная целевая аудитория. Немногие даже знают, что у этих журналов одни владельцы.
– Но вы планируете и новые проекты.
– Рамки надо расширять. Иначе в них становится тесно.
– Кроме того, это приносит удовольствие, – добавил Винсент.
Он подцепил жирную креветку с тарелки и отправил ее в рот. Линдон Кросби казался задумчивым, но Анабель хорошо видела, что на самом деле, он внимательно наблюдает за братьями-близнецами и думает о чем-то своем.
– Удовольствие? – голос Линдона звучал так, будто он мурлыкал. – Мне казалось, это просто работа.
Винсент пожал плечами:
– Вся наша жизнь состоит из удовольствий. Надо только уметь их выбирать и подбирать. Хотя конечно, если кто-то хочет страдать, разве можно ему запретить?
Они снова перешли на обсуждение рабочих вопросов, и Анабель перестала слушать. Куда больше ей нравилось наблюдать за гостем и пытаться его понять. Или смотреть за братьями – она три года прожила в университете и действительно соскучилась по ним.