– Твари, какие же вы твари! – устало проговорил бармен. – Ненавижу!
Конечно, он, значит, режет всякую живность, а твари безусловно мы. Все логично.
Он поднял руку, словно посылающий в бой армию генерал, какими их изображают на картинках в учебниках истории. И я поняла, что время разговоров закончено. Больше не будет слов, больше не будет увещеваний и неуверенности. Он уже отдал все и теперь готовился отдать еще больше. Он шел ва-банк. Духи были его фишками. А этот отель игровым полем, сектором зеро, на который он поставил все, что у него оставалось.
И они бросились вперед, звериные тени, сотканные из мрака чужого безумия. Я услышала рев, и не успел темный пес, обладавший так же, как и его живое воплощение, хвостом-бубликом, прыгнуть, как его просто снесло в сторону. Снесло громадной медвежьей лапой.
Назар изменился. Нет, не так. На первом слое он все еще оставался человеком, а вот на втором, там, где должна быть его тень…На втором на задних лапах стоял медведь. Михаил был прав, медведь был белым. Дух пса, того самого пса, которого я еще совсем недавно гладила, распался, разлетелся ошметками теней от удара. Кот оскалил зубы. Очень острые зубы, совсем не подходящие для кота, неподходящие даже для тигра. Удар второй лапы пришелся зверю в бок и тот тоже исчез.
Макс замахнулся ножом, я выставила вперед жезл на манер регулировщика уличного движения. Шаманы всего мира умерли бы от хохота. Или от стыда.
Два оружия, одно напротив другого. Они подрагивали, словно магниты с одинаковыми полюсами, что отталкиваются друг от друга. Тени пришли в движение, и собака собралась вновь, как собирается дым из печной трубы, рассеянный резким порывом ветра. Кот крутанулся в воздухе и приземлился на все четыре лапы, готовый снова атаковать. Из горла Назара вырвался угрожающий рык. Но духов пугать было уже поздно. Они уже ничего не боялись. Они прыгнули одновременно, словно не раз отрабатывали совместную атаку, словно не раз охотились вместе на медведей. Не раз проигрывали или побеждали. Белый медведь одним почти человеческим движением отбросил обоих. Отшвырнул сумерки, из которых они состояли.
Шаманы редко меряются силушкой на кулаках. Им это не нужно. Обычно они наблюдают, как это делают другие. Мне это никогда не нравилось, то ли дело собственноручно вцепиться когтями в рожу.
Белоснежный зверь, который еще недавно был Назаром, припал на передние лапы, рык сотрясал звериное тело охранника. Я ощущала его присутствие с самого детства. Всегда знала, что он стоит за моим плечом, даже когда мы были так далеки, как северный полюс и южный. Знала, что стоит только позвать, и он придет. И именно поэтому не звала. Ни у одного человека не должно быть такой власти над другим.