— Я не могу влиять на правосудие, сам понимаешь, — сказал он, — но я максимально заинтересован в том, чтобы дело было решено объективно, ведь таких прецедентов не было в нашей истории. Бежать пытались, их ловили и возвращали. Четыре случая, если мне память не изменяет, ты вот пятый, с тем же исходом. Один вообще хотел уйти пешком, не знаю, на что надеялся.
— Трое других захватывали механических лошадей, это было очень давно, тогда флаеров в свободной продаже было мало, и стоили они дорого.
— Да, в системе предупреждения побегов у нас выявилась не дыра, а дырища, — сказал Сэм.
— Просто мы ему верили, — холодно произнёс регент, — потому и наблюдение не устанавливали.
— Больше неожиданностей не будет? — поинтересовался император, — если поверить на этот раз, повода у тебя теперь нет.
— Не будет, это правда, — сказал я, — мама оставалась одна там, а у меня… Проблемы с психикой начинались. Я обязан был что-то сделать.
— Знаешь, Рэм, а я с ним согласен. И ещё — он не врёт.
— Дождёмся суда. Пока что всё это просто разговоры. А что за проблемы, если не секрет?
— Это личное.
— Хм… — Сэмюэл как-то по-новому посмотрел на меня, — хм…
И больше ничего не сказал.
Как бы то ни было, суд вскоре состоялся. Надо сказать, что македонианская судебная система построена совершенно иначе, чем аналогичная система в любой другой стране. Нет ни защитника, ни обвинителя. Есть трое судей — матёрые волки Закона с большой буквы, они зачитывают дело, ведут заседания и возникающие вопросы решают голосованием. Ещё есть выступающие — прототип свидетелей, кто так или иначе связан с делом или имеет свои соображения насчёт него. Публика в зале — немногочисленные родственники обвиняемых и потерпевших и подавляющее большинство — юристы, практиканты и их наставники, зорко следящие за тем, чтобы не было подтасовок. После суда каждый из них заполняет протокол, где должен указать, в соответствии с какими статьями был вынесен приговор и нет ли чего неучтённого. Все они обязаны сидеть и слушать дело, можно конспектировать, и не дай бог уснёшь, наложат такой штраф, что потом год спать не захочется. Произвол, связи, подкуп таким образом исключены, слишком много выносящих решение, вероятность судебной ошибки — ничтожна. Судебная «каста» в Союзе на особом положении, правда, только от обычных граждан. Потому что с них самих спрос перед Законом чуть ли не втрое, и рассматривается особым порядком на специальных заседаниях Сената.
Итак, заслушали множество показаний выступающих, затем главный судья произвёл объединение всех показаний, выстроив точную картину случившегося, спросил, нет ли возражений у выступающих и обвиняемых. Возражений не было. Главный судья зачитал каждый пункт, к которому можно было приложить статью, а также саму статью: пять лет за потенциально опасную вылазку на Поверхность, год заключения за похищение человека с Поверхности согласно статье 1 Конституции «Угроза раскрытия Империального Союза», год заключения за провал форпоста со снятием с должности и лишением всех наград и чинов (это относилось к начальнику лагеря), убийство — множество подпунктов, смотря по обстоятельствам. Плюс финансовые санкции по издержкам задействованных спецслужб.