— А что милиция? — замогильным голосом произнесла Марина Ивановна.
— Заявила я в милицию сразу на следующий день, как поняла, что Андрюша домой не возвращался. Приезжали с собакой, следы идут на крышу, немного по крыше и там обрываются. Словно на вертолёте улетели, но тогда бы такой грохот стоял, все бы слышали. Кинолог сказал, что, скорее всего табаком следы посыпали или какой-нибудь химической гадостью, а сами спустились в другом подъезде и уехали. Искали все машины, которые стояли возле дома в тот день, людей, которые что-либо подозрительное видели, но всё впустую. Андрея объявили во всесоюзный розыск, и на этом закончилось. Да ты, Мариш, успокойся, сердцем чувствую, жив твой Андрюша. Ты в наш участок, двенадцатый, сходи, там новый участковый, хороший, добрый парень. Он тебе и расскажет, что они смогли найти.
Из квартиры управдома Марина Ивановна сразу побежала в двенадцатый участок. Там она подняла на ноги скучавшего дежурного, тот покопался в бумагах, отыскал дело Андрея и вызвал участкового — лейтенанта Домина.
— Проходите, садитесь, — лейтенант милиции, совсем ещё молодой, курчавый черноглазый паренёк, взял дело из рук Марины Ивановны, прошёл вперёд неё в свой кабинет и сел за стол.
— Ну что, с делом я вас вкратце ознакомлю, а также добавлю сюда ваши показания, может, даже найдем какую-нибудь новую зацепку. Из показаний управдома следует, что ваш сын вместе с неизвестным человеком, одетым в чёрный спортивный костюм, не сопротивляясь, вышел на крышу дома, после чего исчез. Следствие предположило, что подозреваемый был вооружён и угрожал оружием вашему сыну, а также посыпал свои следы табаком или каким-нибудь химическим препаратом и спустился через другой подъезд. Но это всего лишь предположение, доказано оно не было, несмотря на проделанный большой объём работы. Начнём с самого начала. Скажите, были ли у вашего сына какие-либо подозрительные знакомые, может, даже недоброжелатели?
— Да нет… после того, как он приехал из лагеря, мы две недели жили вместе, а потом я уехала в командировку. Все друзья — соседские ребята, с ними он в нормальных отношениях, каким-нибудь встревоженным тоже ни разу не видела. О проблемах не говорил, хотя обычно со мной советуется.
— А в лагере таких знакомых не появилось?
— Я не знаю. Он дружил, конечно, с ребятами, но они все были издалека и после смены разъехались.
— Он не мог заниматься чем-либо противозаконным?
— Нет, что вы! Обыкновенный мальчик, добрый, спокойный, тихий.
— Внешность часто бывает обманчива, — машинально вставил милиционер и тут же поспешил исправить возникшую неловкость, — Но я этот вопрос задаю, чтобы хоть за что-то зацепиться. Похищение слишком уж гладко прошло — человек исчез, не оставив никаких следов. Хотите, скажу откровенно? Когда я принимал участок у своего предшественника, в числе прочего читал это дело, и оно мне сразу не понравилось. Почему? Слишком много нестыковок. Из-за них капитан Малышев даже не хотел браться за расследование самостоятельно, все старался отдать в КГБ. Во-первых, похитители не выдвинули никаких требований, то есть им нужен был не выкуп, а сам Андрей, либо его исчезновение из города. Не хотелось бы думать, что он погиб, но это под очень большим вопросом, — кому мог так сильно навредить шестнадцатилетний мальчишка? Во-вторых, по достоверной информации, все двери на крышу во всех подъездах были закрыты на замки, и сломан только один из них — в вашем подъезде. Как же они ушли с крыши, не ломая замок где-то ещё? Вряд ли никто посторонний бы не заметил людей, спускающихся, скажем, по пожарной лестнице. Все квартиры в вашем доме принадлежат обычным людям, и через балкон чьей-нибудь квартиры они тоже уйти не могли. В-третьих, в пионерлагере, где отдыхал ваш сын, на той же неделе без вести пропал вожатый, который, кстати, работал в том же отряде. Лагерь находится далеко от города, даже от любой деревни, место глухое, безлюдное. Поисковая группа обыскала лес, — парень занимался заготовкой дров для пионерского костра, — но не обнаружила ничего подозрительного. Хотя далеко уйти он не мог, два его товарища покинули это место буквально на десять минут. И, в-четвёртых, — он наклонился над столом в сторону Марины Ивановны, — ваш муж тоже таинственно исчез десять лет назад, так же бесследно и так же тихо.