— Мой муж был в научной экспедиции и погиб, когда сошла лавина, — голос женщины при воспоминании о пережитом дрогнул.
— Извините, что разбередил вашу рану, но там тоже всё весьма загадочно. Тело найдено не было. Мы отправляли запрос в ваше ведомство, и, представьте себе, там лежит точно такое же дело, полное нестыковок. Главное в нём — одна маленькая деталь, нет ни слова о лавине. Какой-то безвестный следователь пробился так же, как и мы, плюнул на всё и закрыл дело. Что-то за всем этим кроется, и мне это очень не нравится. Но я обещаю во всем разобраться. Для начала я собираюсь съездить в пионерлагерь и заново расследовать, что произошло там с вожатым. Но это немного позже, пока созвонюсь с начальством и знакомыми в КГБ, а потом извещу вас. Вы же пока отдохните, успокойтесь, придите в себя, насколько это возможно, у вас ведь вроде бы отпуск начинается?
— Да, за сверхурочные отпуск увеличили до двух месяцев.
— Вот и хорошо. Обещаю держать вас постоянно в курсе дела. До свидания.
Немного успокоившись после разговора с участковым, Марина Ивановна пришла домой, прибралась, отскребла с двери следы печатей, привела квартиру в жилой вид после долгого запустения. Прошло два дня. Приходила соседка, потом ещё одна, приходили ребята и девчонки, которые были на день рождения в гостях, все рассказывали, что тогда происходило. Одна из девочек, Ольга, даже звонила в то роковое утро, предлагала помочь прибраться, но Андрей вежливо отказался. Говорил вроде бы спокойно, не был ни встревожен, ни напуган. Впрочем, милиция провела действительно большую работу — подростки и соседи опрашивались все до единого. На третий день позвонил лейтенант Домин, вызвал Марину Ивановну в участок. Возле здания, в котором располагался участок, стоял милицейский «уазик», а в кабинете участкового сидел пожилой майор КГБ. Лейтенант представил своего коллегу:
— Старший следователь городского управления комитета государственной безопасности, майор Пронин.
Чекист усмехнулся: «Классическая фамилия», затем сразу перешёл к делу:
— Это действительно нехорошее дело, много странностей и нестыковок. Лейтенант Домин поделился со мной своими соображениями, и я с ним вынужден согласиться: начальник Подгорного пионерлагеря действительно вызывал раньше подозрения в неблагонадёжности, так что будет повод его проверить, хотя со всеми этими событиями… Могу вас заверить, делом теперь занимается Комитет, и на этот раз мы его доведём до конца. Благодарите своего участкового — он с таким жаром и убеждением доказывал свою правоту, что поставил на свою сторону всё наше управление. Молодой человек явно далеко пойдёт.