Дождавшись, пока араб вернется к своему занятию, что бы он там ни делал у буфета, я тихо, но твердо объяснила пылающему Стравинскому:
— Он просто тебя провоцирует! И это лишь начало! Когда здесь будет Хуршид, бой начнется нешуточный. Держи себя в руках, — все это я выпалила на одном дыхании, чтобы успеть до того, как Талиб приблизится к нам.
Тот шел осторожно и плавно, будто зверь перед смертельным прыжком, а в руках нес два бокала с каким-то алкоголем. Кажется, я невольно закатила глаза, потому что лицо Амана как-то подозрительно засияло. Один стакан он вручил Максу, а свой слегка приподнял, сделал маленький глоток, не сводя с нас прищуренных глаз. И уже через мгновение, извинившись, покинул столовую, чтобы встретить Хуршида.
Я повернулась к Стравинскому, предупреждающе посмотрев на него.
— Не пей, ты же за рулем! — проскрипела я, как старая пила.
Все-таки жена из меня получится что надо, в лучших традициях бородатых анекдотов. Однако сейчас мне было не до смеха.
— Выветрится, — отмахнулся Макс. — Я пью, когда нервничаю, — перефразировал мои же слова, сказанные утром о еде.
Ох, зря он испытывает мое терпение!
Со злостью следя, как Стравинский собирается опустошить бокал, я, сама от себя такого не ожидая, вдруг выхватываю из его рук алкоголь и залпом вливаю в себя. Хочу сказать этому несносному мужчине что-то обидное и колкое, но слова застревают в горле, которое мгновенно охватывает огонь, пробираясь по гортани и обжигая легкие. Дыхание останавливается, а из глаз брызгают слезы.
Макс даже приоткрывает рот от удивления, потом взволнованно вглядывается в мое лицо и берет меня за плечи.
— Выдыхай, дьяволенок, — настойчиво говорит, слегка встряхивая меня. — Можно воды? — просит по-английски проходящую мимо девушку в униформе.
Слушаюсь Стравинского, но от этого слез становится только больше. Шмыгаю носом и принимаю из рук подбежавшей девушки воду. С жадностью пью, наслаждаясь тем, как живительная влага охлаждает меня изнутри.
Снова мы с Максом остаемся вдвоем, находясь друг напротив друга, непозволительно близко. Глаза в глаза, дыхание к дыханию…
— Настоящая жена, — шепчет ласково, обхватив мое лицо ладонями и бережно стирая большими пальцами мокрые дорожки слез.
А я цепляюсь за его запястья, но не спешу убрать их, — кажется, даже прижимаю сильнее, одурманенная теплом прикосновений. Только и могу, что смотреть на Макса глазами загнанной лани и порывисто дышать, тихонько всхлипывая от дурацкого виски, если это вообще было оно…
Стравинский нежно улыбается и легко проводит своим носом по моему. А потом… Будто сквозь дымку я вижу, как его губы приближаются к моим…