Невольно сглатываю. Она действительно так может? Меня-то она пыталась прессинговать, но то в сновидении, где могут общаться и живые, и мёртвые. А вот влиять на людей в реальном мире, будучи самой в мире загробном?.. Впрочем, много ли я об этом знаю? Если настолько уверенно об этом рассуждает — значит, может.
Спокойно, Ваня, спокойно.
— А ещё она может крикнуть во всеуслышанье, что это ты довела её до смерти. — Насмешливо оскалившись, ведьма склоняет голову на бок. — А может и не крикнуть. Ощущаешь разницу в последствиях для себя лично?
Мне становится противно. Будто живого паука во рту держу. Но выслушать её надо до конца.
— Жадность — это плохо, — отвечаю наставительно. — Дёшево хотите отделаться. У меня слишком хорошая репутация, чтобы вот так взять и перечеркнуть одним осуждающим вскриком. Которого, кстати, может, и не расслышат толком. Что ещё у вас завалялось в наградном фонде?
Она злобно фыркает.
— Чего ты хочешь? И как себе представляешь пользование наградой? В деньгах ты не нуждаешься, тебя заинтересуют разве что магические вещи… Знаешь, с каким трудом в загробном мире приходится создавать артефакты, даже при моём уровне Силы? Впрочем…
Она задумывается.
— Часть личных вещей, особо дорогих владельцам при жизни, кладут потом в их гробницу. Вот это, например.
Она вынимает из причёски один из трёх гребней.
— Всего лишь проекция того комплекта, что остался лежать в моём саркофаге. Не морщись так, тебе не придётся копаться в моих костях и седых косах. Всё сложено в тайнике, в основании пьедестала. Эти гребни… Впрочем, больше я ничего о них не скажу. Согласишься помочь — получишь полную информацию о том, как открывается тайник. А после того, как я заполучу душу Мирабель в своё распоряжение — тогда и только тогда открою тебе рунный код, без которого прикосновение к тайнику испепелит любого. Только так и не иначе.
— Соглашаться на кота в мешке? Не зная толком, о чём речь? — скептически замечаю. О да, торговаться я умею.
Донна Сильвия тверда как скала. Хоть паучьи лапы из-под этой твердыни всё ещё шевелятся.
— Не пожалеешь, даю слово. Могу намекнуть: как ты думаешь, за счёт чего мне удалось не только сохранить, но и приумножить свои способности после смерти? Да ещё и обрести новые. Всё, больше никаких подсказок.
Тяжело вздохнув, «сдаюсь».
— Что я должна сделать?
— Хорошо, что ты пришла за советом именно ко мне, девочка.
Суровый пожилой воин, ещё недавно отлитый в серебре, но здесь, в подвластном мне сновидении, обретший плоть и кровь, задумчиво прохаживается по склепу. Вот от кого у известных мне Торресов привычка мерить шагами окружающее пространство, случись с ними приступы глубокой озабоченности! От почтеннейшего Базиля Кристобаля Антуана дель Торреса да Гама, основателя рода, бессменного Стража на границе миров! C ним однажды свели нас в загробном Эль Торресе судьба и Морана. Он помог и советом, и делом, а заодно успел ко мне отечески привязаться.[1] Вернувшись в мир живых, я несколько раз навещала его в склепе; но, увы, умением наяву общаться с душами ушедших не обладала. Хоть мне и казалось порой, что серебряный лик Командора (как я про себя успела окрестить дона Кристобаля) взирает на меня не просто благосклонно, но и с ласковой улыбкой.