Он взглянул.
— И?
Неужели, мне нужно сказать это вслух? Поговорим об унижении.
— Моя мать пыталась представить меня в лучшем свете — она прошлась по всем моим достоинствам.
— Это я заметил, — сказал Джим. — Особенно ту часть про послушание и уважение…
— Забудь об этом. Она прошлась по всему списку. Если бы я умела складывать оригами, она бы и об этом упомянула.
— Хорошо, и все же?
— Она говорила, что я симпатичная?
Он непонимающе посмотрел на меня.
— Слово «симпатичная» слетело с ее уст? Хоть раз?
— Нет. — ответил Джим.
— Ну вот. Теперь доволен?
— Значит, дело в этом? Это и есть твое большое разочарование? Ты злишься, потому что твоя мать не считает тебя красивой? Пусть это тебя не беспокоит. Это не важно.
Ох, вот же болван. Я беспокоюсь не о своей матери. А о тебе. Я замахала руками.
— Джим, что ты первым делом сказал мне, когда я попросила описать ту странную женщину? Позволь напомнить тебе: ты сказал, что она красивая.
— И?
— Готова поспорить, что ты не заметил, что у нее было на ногах, но ты определенно заметил ее красоту.
— Она была босиком, и ее ноги были в грязи.
Он и его дурацкая память.
— Как заведено, мужчина должен быть сильным, а женщина — красивой. Так вот, я не красивая. Ты можешь поместить меня в комнату с сотней женщин моего возраста, и я буду умнее их всех вместе взятых, но это ни черта не изменит, потому что если ты впустишь туда мужчину и позволишь выбирать, останусь только я. Если бы я была обычной женщиной, я бы использовала свой мозг, чтобы заработать денег и сделать пластическую операцию. Я бы исправила свой нос. А потом я бы поработала еще немного, чтобы иметь возможность исправить свою челюсть и так далее, пока не стану привлекательной. Но я — не обычная женщина. Вирус Lyc — V не вылечит мои глаза, но сведет на нет всю пластику. Я знаю, я пробовала. Я увязла в этом и ничего не могу изменить. А ты говоришь: «Пусть это тебя не беспокоит», как будто после все пройдет!
— А если бы пластика удалась, когда бы ты остановилась? — спросил он.
— Когда я бы входила в комнату, и мужчины оборачивались, чтобы посмотреть на меня. Я хочу быть красивой. Я хочу быть сногсшибательной. Я бы отдала за это весь свой интеллект и всю свою мистическую тигриную магию.
Зеленое сияние залило его радужки.
— И стать кем? Смазливой дурочкой?
— Да!
— Наитупейшая вещь, которую я когда-либо слышал.
Я уставилась на него.
— Надин хорошенькая, — прорычал он. — Красивая женщина. Тупая, как доска. Она не может удержать парня дольше, чем на пару месяцев. Филипп ушел от нее, и она хотела, чтобы я вмешался, поэтому я пошел поговорить с ним. Он сказал мне, что с ней было весело трахаться какое-то время, но, находясь рядом, он чувствовал, что сам тупеет. Они не могли нормально поговорить. Он не мог с этим справиться. И ты хочешь быть такой? Ты с ума сошла?