— Я узнала, что случилось, — сказала я ему. — Во время последней Вспышки в районе Южная Азия были зарезаны женщина и ее дочь. Они истекли кровью на улице, и никто не помог. Это было ужасно. Дочь умерла, но женщина выжила. Она превратилась в чудовище и раз в год требует жертвы от людей, которые игнорировали ее смерть.
Голос Джима был слабым.
— Как долго это продолжается?
— Семь лет.
— И никто ничего не сказал?
Я покачала головой.
— Им было стыдно. Они пытались нанять Гильдию, но женщина убила наемников. Это коснулось каждой семьи. Семья Августа была последней мишенью. Он отправился сражаться с монстром.
— Без подкрепления?
— Да.
Джим вздохнул.
— Люди — дураки.
— Да, похоже на правду.
Джим кашлянул.
— И что теперь?
— К твоему горлу прикреплена паутина. Я собираюсь отрезать ее своим миленьким волшебным ножиком. Когда я это сделаю, ты упадешь в обморок от шока. Тогда женщина вернется и попытается тебя сожрать, потому что ее вид никогда не отпускает свою добычу.
— Поэтому все ушли?
Я кивнула.
— Собираешься проклясть ее?
— Что-то вроде того.
Джим уставился на меня.
— Дали?
Как он всегда знает, когда я что-то скрываю?
— С этим есть небольшая проблема. Мои проклятия действуют только на животных и людей. Кого-то с кровью. У Хироми нет крови. У нее слизь насекомых. Помнишь иероглиф кандзи, который ты видел на полу? Джоро, блудница? Это было частью ее демонического имени. Вот почему Август знал об этом. Его семья годами боялась ее. Она джорогумо, шлюха-кровопийца[5]. Так что мне придется проявить творческий подход.
И если я потерплю неудачу, ты никогда не проснешься.
Он попытался подняться, но сумел только дернуться.
— Ты не можешь остановить меня, — сказала я ему. — Не волнуйся, я справлюсь.
— Тебе надо уходить, — сказал Джим. — Оставь меня.
— Быть спасенным слепой вегетарианкой действительно беспокоит тебя, не так ли?
— Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Я взяла его за руку и сжала ее, пытаясь сдержать слезы в голосе.
— Я собираюсь разорвать паутину, Джим. У тебя есть около минуты, так что, если тебе действительно нужно что-то мне сказать, ты должен сделать это сейчас.
В его глазах было понимание. Возможно, это наш последний разговор друг с другом.
— Я сожалею, что мы ссорились.
— Я прощаю тебя, — сказала я ему и разрезала первый слой. Керис разрубил его одним коротким ударом. Паутина вспыхнула и исчезла.
— Ты не понимаешь, каково это не быть привлекательной. А все потому, что ты сам всегда был невероятно горяч.
Он кашлянул.
— Горяч?
— Угу.
— Ты вообще видела меня?
— Да, я всегда смотрю на тебя, Джим.
Я разрезала второй слой. Он исчез. Дрожь охватила тело Джима, его ноги затряслись.