— Контракт скреплен магией, — я опустила листок на землю и палкой толкнула его через барьер. — Он подписан моей кровью. Если ты подпишешь его своим ихором, мы заключим сделку.
Хироми опустила свое большое паучье тело на землю и подхватила листок человеческой рукой.
Давай же, Хироми. Окажись настолько же жадной, как я тебя считаю.
Она впилась себе в бок. Бледная полупрозрачная жидкость с комочками желтой слизи выплеснулась наружу. Фу, фу, фу!
Джорогумо окунула палец в жидкость и провела им по контракту. Магия щелкнула, вцепившись в листок.
Я сделала глубокий вдох и коснулась барьера. Он испарился.
— Первая загадка, — Демоница оскалила зубы. — Оно поднимается к небесам, но никогда не достигает их; оно летает, как птица, но у него нет крыльев; оно заставляет вас плакать без причины; те, кто видит его, останавливаются и таращатся; оно служило моим черным погребальным саваном, и это все, что у меня было. Что это?
Погребальный саван. Что она видела, когда лежала при смерти? Люди идут, а город в огне из-за феникса, рожденного Вспышкой. И там, где был огонь, был…
— Дым, — сказала я. — Когда ты умерла, Атланта горела. Следующая.
Хироми захлопнула рот. Ее паучьи ноги топтали землю.
— Люди имеют, а боги жаждут; ее потеря ослабляет, появление — угрожает; страх леденит ее, война — подогревает; она связывает семью вместе, но я видела, как моя покидает меня.
— Кровь. Ты видела, как истекаешь кровью на улице.
Хироми раскачивалась взад-вперед. Она обладала могущественной магией, но это не делало ее умной. Загадка про кровь была до боли очевидна. Чего еще может стыть от страха, кроме твоей крови?
— Последняя.
Хироми двигалась вперед и назад, влево и вправо, размышляя. На скамейке Джим открыл глаза. Он моргнул и увидел джорогумо. Его губы раздвинулись, обнажив зубы. Хироми увидела его и зашипела, ее ноги колотили землю.
Я указала на Джима:
— Оставайся на месте! Хироми, мы заключили сделку. Последняя загадка.
Хироми укусила воздух и зашипела на меня.
— У него есть глаза, но он не видит; у него есть уши, но он не слушает; у него есть клыки, но он не охотится; у него есть матка, но она сморщенная и высохшая; у него есть знания, но он не может спасти себя; он умрет в одиночестве, сожалея обо всем. Кто это?
Ха!
— Это я. Ты думаешь, я не знаю себя, Хироми?
Она зарычала, разбрызгивая слюну.
Вот так, слетай с катушек. Ты знаешь, что хочешь кусочек меня. Я такая вкусная, приди и возьми меня. Хироми завыла в бессильной ярости.
Она практически была готова. Нужно было лишь взбесить ее еще больше.
— Ты глупая, Хироми. Глупая-глупая, Хироми. Тупая, как червяк.