— Бульк? — подала голос моя «подружка».
— Вот-вот! — поддакнула я. — Отвечать-то будешь? Или вновь проигнорируешь меня?
— М-м… — протянул мужчина задумчиво и, переведя взор на меня, опять растянул губы в сладострастной улыбке.
— Ну и ладно. Ты сиди тут, раз хочется. С подружкой моей можешь пообщаться. А мне пора, — недовольно махнув ладонью, поняв, что диалога с ним не выстроишь, я начала подниматься. Но он вдруг схватил меня за запястье. И в следующий миг я, ничего не понимая, уже сидела у него на коленях. А руками он крепко обхватил мою талию.
— Да сколько можно-то! — не спросила, а выразила свою точку зрения и степень своего недовольства. — Тебе бы к врачу сходить! — и потянулась к мешку, намереваясь припечатать им мужика, который заглядывал мне в декольте. Можно было бы и пощечину влепить, но у меня была нынче слишком крохотная ладошка, да и тело Надин не отличалось особой силой, так что удар вышел бы слишком слабенький.
Однако меня опередила мадам Бульк.
Довольно шустро она подползла к нам и, вытянув из черного глянцевого тельца отросточек, потянулась им к длинному уху «спасителя». Уж не знаю, что она намеревалась сделать, но мужик, так ничего не ответив, подмигнув мне, ещё и напоследок огладив нижнюю округлость, испарился, а я плюхнулась на влажную траву.
Слизень замер и, издав недовольный бульк, втянул своё щупальце. Лишь его глазки ещё какое-то время покачивались из стороны в сторону, но и они вскоре убрались в желеобразное тело.
— Спасибо, — произнесла я с чувством неимоверной благодарности, обращаясь к своей спасительнице, однако прикоснуться к ней всё-таки побоялась.
— Ненавижу таких, — пробурчала уже ни к кому не обращаясь, — считают, что «всё вокруг колхозное, всё вокруг — моё!». И, раз я маленькая и слабая на вид, думает, я позволю себя ощупывать и измываться? Или, может, он полагает, что я очарована его неземной красотой? Наивный! В следующий раз обязательно получит заслуженную благодарность!
Полыхая праведным гневом, я поднялась, привела себя в относительный порядок. Попрощалась с мадам Бульк, тайно жалея, что не могу её взять с собой — уж она-то, в отличие от хама, точно пригодилась и стала бы мне помощницей. Да направилась к дороге.
* * *
Когда же сильно стемнело, я, так и не дойдя до города, обустроила себе небольшую лежанку на сухом участке земли, не став даже есть, укуталась чем могла и отключилась.
А утром, всё ещё трясясь от злости, снова забыв про еду, помчалась вперед.
Уже совсем скоро я войду в город, сниму на пару дней номер в недорогой, но приличной гостинице и буду только спать, есть и мыться, чтобы смыть с себя запахи болот и прелой листвы, которые уже намертво впитались в мою нежную кожу.