— Настя, да ты что? Успокойся. Он жив. Слышишь, жив. И это самое главное. Он поправится. Поняла?
— Поняла, — мне хотелось бежать к нему.
— Это три дня назад произошло. Когда ты меня спасала. Прямо день несчастий вышел. Я ему из больницы позвонила, попросила твой номер. Он сначала не хотел давать. Но потом всё-таки прислал. А на следующий день я узнаю от отца, что Андрей в реанимации. Кошмар…
— Альбина. Спасибо тебе. Напиши адрес, — я вытираю слёзы, беру себя в руки.
— Сейчас пришлю. Успокойся и попробуй к нему съездить. Может, тебя и пустят. Спасибо тебе ещё раз. Будем ждать новостей и крепиться. Пока.
— Угу. Пока, — я уже бегу на всех порах к остановке, сжимая телефон в руке.
От Альбины приходит смс. Адрес больницы. Но такой улицы я не знаю. И тем более как до нее доехать. Я останавливаюсь, набираю номер такси и вызываю машину. Десять минут длятся целую вечность. За это время я уже успеваю перебрать все варианты. И даже самый ужасный. Что я могу его потерять навсегда.
Меня терзает чувство вины. Ведь он звал меня пить кофе, а я не согласилась. Тогда думала, что он просто спятил, но сейчас этот эпизод кажется незначительной пылинкой.
Это всё из-за меня. Если бы я осталась с ним, не бросила его в клубе, то этого всего не было. Мы бы сейчас может, гуляли или вместе смотрели фильм.
Такси подъезжает и везет меня по нужному адресу. В тревоге и отчаянии набираю Андрея, но телефон молчит.
Мы едем очень долго, петляя по городу. У самой больницы моё сердце вновь ускоряет ритм, кровь шумит в ушах. Все внешние звуки приглушены. Я как на автопилоте расплачиваюсь с водителем и иду к главному входу.
Вечер уже опустился на город, и стало холоднее. Я всматриваюсь в горящие окна. Где-то здесь лежит Андрей…
— Добрый день! – приветствует меня женщина на фильтре.
Какой день? Кто их тут обучает так разговаривать? Ты работаешь в больнице с тяжелобольными людьми. Здесь в принципе не может быть добрых дней.
— Здравствуйте. У вас лежит мой друг Андрей Москвин. Можно к нему как-то попасть?
— Так. Андрей Москвин. Он на реабилитации?
— Я не знаю. Скорее всего, нет.
— Сейчас посмотрим, в какой он палате.
Медсестра щелкает мышкой и смотрит в монитор компьютера.
— Таак... Ой. Да вы что? К нему нельзя.
— А что с ним?
— Это надо у доктора спрашивать. Но, — она опять глядит в монитор, потом на часы, — Арбузов уже ушел.
—Арбузов — это его врач?
— Да. Олег Юрьевич.
— Хорошо. Спасибо. Извините, — смотрю на бейдж, - Лариса Михайловна, а у него сейчас никого нет из посетителей?
— Посещения разрешены до семи вечера. Но у него сейчас никого нет.