– Да не волнуйся, Костик, это просто дверью ошиблись, Вам молодой человек надо вниз спуститься на этаж, Карповичи там живут – громко произнесла Ольгина мама.
– Уходи, – прошептала она Шурику и посмотрела на него жёстким взглядом.
А Оленька ушла. Просто молча оделась и вышла. Словно все было уже решено. Все было сказано. Уже потом, через неделю-другую, Шурик узнал, что она сделала аборт. Это только укрепило его уверенность, что он не ошибся, когда назвал не родившегося ребёнка бастардом. Вам может показаться, что Шурик был с ней неоправданно жесток? Ведь можно было сказать и мягче. Только смысл от этого, пожалуй бы, ни разу не изменился.
Это действительно не мог быть его ребенок. И он твердо знал, что в далеком городе у моря у него уже родилась одна дочь и ее также зовут Оля….
Почти седой в свои пятьдесят с хвостиком, хозяин дома Сан-Саныч долил себе и мне остатки янтарного скотча из бутылки, убрал по традиции пустую под стол, поудобнее устроился в кресле и подвёл итог:
– Эта сучка использовала привычную, отработанную ими тактическую схему. Вероятность, что она попадёт именно на меня была почти невероятной, сказочно низкой. Как и её мать, она выбрала на роль папы самца максимально перспективного. Внешность и чарующий голос, что достались ей от матери, меня, конечно же, поразили в самое сердце. Но я уже не тот влюблённый мальчик. Объективку на Ольгу Константиновну Ляшко, как ты понимаешь, было поднять не сложно. Она такая же мразь, как и её мать, бросившая меня тогда ради денег бандитского авторитета. Плохо только одно, что я ее сразу не пробил через старые связи… поддался, мля, очарованию молодости. Давай, за нас!