– Едем к полковому медику. – Пояснил гвардеец, когда мы не без труда расположились в коляске. – Это, конечно, не по уставу, но он человек чести, не откажет даме в беде.
– Спасибо, Фёдор Алексеевич. Вы меня спасли. – С чувством ответила я. Не стоило даже упоминать тот факт, что если их с лекарем поймают за таким занятием, то наказания не миновать.
– Дело чести. – Поручик кивнул, чуть приосанившись.
Больше с вопросами он ко мне не приставал, хотя я прекрасно понимала, что мужчине не терпится разузнать, как я ранним утром, а скорее даже поздней ночью, оказалась на задворках. Но и у меня было время сочинить что-то более правдоподобное. Хотя, что не придумай, всё равно моя легенда рассыплется, если копнуть чуть глубже. Не могла девушка раньше без сопровождения толком никуда сунуться. И как только представится случай, мой спаситель постарается выяснить, где моя родня, отец или старший брат, и сдать с рук на руки, дабы не портить мою честь. Ну и свою, конечно, тоже. Вот только не было у меня никого… Притвориться сиротой? Сказать, что сбежала? Надо это как следует обмозговать.
Но поразмыслить как следует мне не дали. Экипаж качнулся и притормозил. Ехать оказалось совсем недалеко. Фёдор Алексеевич помог мне выбраться из коляски, быстро сунул в руку повозчику деньги, я даже не заметила сколько, и также быстро что-то ему вполголоса сказал. «Ванька» кивнул.
– Да что же, я Ваше Благородие, не разумею. – Почти обиженно пробасил мужик, причмокнул, и они с лошадкой укатили.
Мы же с моим спасителем, словно преступники, побрели вдоль казарм Преображенского полка. Я опасалась, что придется каким-то образом миновать постовых, а перелазить через заборы в длинном платье, да ещё и с вывихнутой рукой – не самая лучшая идея. Но, как оказалось, полковой врач квартировался во флигеле с отдельным входом.
Поручик вышел вперед, пряча меня за своей широкой спиной, и аккуратно постучался. В тишине утренней улицы было отлично слышно, как за дверью завозились, простучали тяжелые военные сапоги. Дверь нам открыл высокий, уже немолодой мужчина со светлыми волосами, которые то тут, то там серебрились. Взгляд темно-зеленых глаз был острым. Он, прищурившись, смотрел на Фёдора Алексеевича.
– Толстой? – Взгляд бегло осмотрел гостя. – Только не говорите, что опять дуэль, я…
– Нет-нет, Роман Гавриилович! – Поспешил возразить мой спаситель, отступая в сторону и демонстрируя меня, всё ещё прижимающую к себе руку. – Вот. Крайне необходима Ваша помощь.
Врач колебался недолго. Поджал тонкие губы и строго сказал: «Входите».