Моргаю, морщусь, пытаюсь сбросить сонный морок.
Где я?
Тело разомлело, двигаться нет желания. Понимаю, что лежу на кровати, ощущаю под спиной жесткий матрас. Я же уснула в кресле. Кто-то накрыл меня пледом, который кстати чувствую и сейчас. Мягкий ворс чуть щекочет кожу.
Я все же решаю приподняться и осмотреться по сторонам. Но стоит дернуться, как тяжелая рука, покоящаяся на моей талии, возвращает обратно в прежнее положение, властно притягивает, буквально вбивает в мускулистое тело.
Щетинистая щека проходится по моей голой шее, утыкается в плечо.
- Захар, - бормочу я. – Когда ты успел меня уложить? И вообще, тебе удобнее отдыхать одному. Кушетка слишком узкая для двоих.
- Нормально, - тихо бросает парень. – Без тебя не спалось.
- А плед ты откуда достал?
- Не я, - шумно вдыхает аромат моих волос. – Джокер.
Память смазывается. Плохо помню, кто находился в палате, когда я вернулась. Пара медсестер, несколько врачей еще не ушли, шепотом обсуждали новые анализы. С Джокером я столкнулась на пороге. Кого-то не хватало.
- А где твоя мама? – выпаливаю, осознав пропажу.
- Черт знает, - глухо заявляет Захар.
- Ты прогнал ее?
- Я и слова ей не сказал.
- Тогда почему она ушла?
- Видно, сбежала к этому, - хриплый голос парня пронизан жгучим презрением. – К своему хахалю. К Харитонову.
- Может, Артем заставил ее уйти, - роняю задумчиво.
- Она всегда принимает решения сама.
- Захар, твоя мама явно переживала.
- Конечно, - хмыкает. – Вдруг я сдохну, и она потеряет последний шанс получить наследство. Пока я жив, мать получает проценты от научных проектов отца. Это мелочи, ей нужен совсем другой выигрыш, но и копейки жалко терять.
- Нет, я не думаю, - сглатываю. – Она любит тебя. Со стороны заметно. В глазах читается.
- Соня, ты ее совсем не знаешь.
- Но это выглядит очевидно, - говорю твердо. – Такое отношение нельзя сыграть намеренно. Твоя мама любит тебя.
- Она и отца любила, - брезгливо кривится парень. – А потом выскочила замуж за этого уебка. Все. Закроем тему. Если бы не ты, я бы сразу ее вышвырнул из этой палаты. Мать ничем не лучше деда. Одна масть.
- Ты ошибаешься, - нервно усмехаюсь. – Вряд ли твоя мама согласилась бы на инициацию клуба, которую одобрил твой дед. Для нас. Для меня. Я случайно подслушала его разговор с Шеровым.
Захар резко приподнимается, проходится тяжелым взглядом по моему лицу, хмуро сводит брови.
- Шеров?
Парень явно недоумевает, как избитый до полусмерти враг способен общаться с ректором.
- Шеров-старший, - поясняю. – Он сказал, твой дед не возражал против посвящения, поддерживал договоренности с «Ангелами», давал им гарантии. Но теперь ситуация изменилась.