– Ничего не надо. Я не…
– А теперь, пташка, рассказывай.
– Что?
Ника молчит, только дрожит. Вжимает лицо в мою грудь, пачкает слезами рубашку. Но сейчас поебать, этих тряпок миллион куплю. И себе, и ей. Больше догадка тревожит.
Тяну девчонку за собой на диван, усаживая к себе на колени. Сжимаю хрупкое тело. Злюсь на дурацкое платье. Идеальное: закрытое, почти не показывает тела, никакого повода для ревности. Словно для меня выбирала заранее, знала, как угодить.
Но сейчас бесит всё. И длинный подол, и невозможность задрать его повыше. Приходится через плотную ткань поглаживать ноги и бедра. Ждать, когда Нику немного отпустит.
– Ну, пташка? Я жду. Когда я спрашиваю – ты отвечаешь. Без вариантов.
– Я не хочу, - хрипит, сильнее вжимаясь. – Просто ты… И ремень… И…
– Не собирался я тебя лупить.
– Но ты говорил, угрожал. Что отшлепаешь. И… - всхлипывает, ловит влажными от слез губами воздух. Едва отстраняется, смотря на меня. Помнит закон, умница. Легко с ней будет, если начнет включаться. – Я…