После семи часов почти непрерывного сидения поясница затекла и теперь постоянно ныла, напоминая о себе. Кара округлила спину, снимая с поясницы нагрузку, быстро чиркая ручкой маленькие кривые буквы. Почерк, обычно ровный и красивый, сейчас походил на наскальные рисунки. Реджина бросила на нее короткий скучающий взгляд исподлобья и поджала губы.
Вопросы были очень трудные. Даже те, что Кара охарактеризовала как легкие – все равно были трудные. Она не была уверена, правильно ли отвечает и вообще правильно ли понимает смысл написанного, но главное писать и не останавливаться. В какой-то момент она заметила: в памяти всплывают обрывки из научных передач и обучающих видео в сети; вырванные из контекста фразы, когда-то произнесенные преподавателями; случайные фразы из случайных профильных книг и другая разрозненная информация, которая годилась для ответа на многие вопросы. Внезапно все случайное, что она когда-либо слышала по своей специальности, сложилось в стройную картинку, и в глазах девушки забрезжил свет истины.
Я сошла с ума или действительно знаю то, о чем пишу? Неужели все лишние вещи, которые я запомнила, вовсе не лишние?
Даже не смотря на пришедшее откровение, с третьей категорией вопросов пришлось провозиться порядка трех часов. Нужно было умудриться сделать так, чтобы словам было тесно, а мыслям просторно. Реджина уже вовсю недовольно елозила на стуле и поглядывала на часы, периодически покашливая и стараясь этим обратить на себя внимание. Но Кара так погрузилась в работу, что ничего не замечала. Тест был завершен, когда на улице уже стемнело. Кара отложила ручку и потянулась, свесившись на спинку стула как тряпочка. Реджина тут же вскочила с места и забрала заветную папку, обменивая ее на телефон.
– Результаты завтра, вы свободны, – бросила она раздраженно и ушла, хлопнув дверью.
Такой опустошенности Кара давно не ощущала. Мозги были старательно собраны, отжаты и высушены. В голове не было ни единой мысли и не единого желания. Она добрела до своей комнаты, скинула узкие неудобные туфли и рухнула на кровать, даже не раздевшись.
– Госпожа Вельфор, – слуга притворил за собой дверь и низко поклонился.
Сидящая на изумрудном, обшитым серебром, диване женщина, не отрывая взгляд от планшета, раздраженно скользила пальцем по экрану.
– От Сагири нет новостей? – она поправила очки и нахмурилась еще сильнее.
– Есть, госпожа, – негромко отозвался мужчина.
– Ну же! – поторопила она. – Скорее доложи, не томи. Кэм узнал что-нибудь стоящее?
Слуга бесшумно подошел к дивану и с легким стуком водрузил металлическое ведерко на низкий стеклянный столик.