– Закончим историю с юной будущей леди и на дело. – решила она, без зазрения совести поддержав инициативу партнёра.
*
С Лемарой им всё же удалось поговорить в гостиной дома. Девушка хоть и была расстроена произошедшим, но очень старалась это не показать, и на удивление у неё это неплохо получалось.
– Госпожа Лемара, подскажите, когда Вы в последний раз видели артефакты рода Де’Прамир? – Лекс сохранял деловой тон, который лишь помогал девушке держать себя в руках.
– Я их видела лишь однажды, две недели назад. Хар… лорд Харман Де’Прамир, показал их мне.
Поправка, была примечательной и снова прибавила девушке баллов.
– Где проходил осмотр артефактов?
– В малой гостиной особняка рода Де’Прамир.
– Скажите, Вы спускались в сокровищницу рода?
– Нет, никогда.
– Последний вопрос. Вы видели, как Харман отнёс драгоценности обратно в сокровищницу?
– Нет – в подтверждение своих слов она замотала головой – нас прервал лорд Де’Прамир и… – она впервые за всю беседу замялась – он не одобрил порыв Хармана и… – драгоценности отнёс лорд Де’Прамир. – скомкано заключила она.
– Это Вы попросили посмотреть драгоценности?
– Нет, это была инициатива Хармана. Мы разговорились о предстоящей свадьбе, обсуждали приготовления, он упоминал, что уже доставили артефакты из семейного банковского хранилища, спросил, хочу ли я посмотреть на них… Я… даже не знаю, зачем я согласилась, в тот момент мы были так воодушевлены… – в небесных глазах заблестели слёзы, но Лемара не позволила и слезинке упасть при посторонних.
– Мы сделаем всё, чтобы отыскать артефакты – заверила её Жасмин, не удержавшись и сжав руку девушки в знак поддержки, холодные пальцы отозвались благодарностью.
– Благодарю вас за вашу работу. – Лемара вежливо поклонилась сдерживая слёзы.
Особняк рода Де’Самранк находился в самом центре золотого квартала, где проживали лишь самые богатые и именитые. Это был единственный квартал в Гласграде, в котором мало кто мог купить себе дом, и не только из-за цены, но и из-за строгого пропускного режима. Не важно, сколько у тебя денег, не важно, какое положение ты занимаешь, но если исконные жители Золотого квартала не посчитают тебя достойным, то прости, ты не удел, а не-уделу место за границей блестящей жизни.
В Гласграде все уже давным-давно смирились с такими порядками. Последняя попытка что-то изменить была предпринята менее ста лет тому назад, отцом нынешнего императора, который в рамках масштабных реформ по унификации прав всех граждан и равенству перед ликом закона, подписал указ о сносе стены, окружающей золотой квартал. Но не тут-то было. Что тогда началось? Жители города, заставшие те времена, до сих пор с благоговением рассказывают о протестах, письмах, направленных прямиком императору, а старушечий бунт, остановивший императорских сборщиков налогов в летописях обозначен как «бабушкина казна». Такого император не выдержал и в конечном итоге отменил свой указ, объявив стену и сам золотой квартал памятником национальной гордости, который необходимо холить и лелеять. А как тут не спасовать, если бунт возглавляла никто другая, как сама ныне покойная матушка императора. Тогда он ещё не подозревал, во что вляпался, уступив матери, и что всего лишь через месяц бабушки золотых кущ, воодушевлённые боевыми заслугами прошлого, под лозунг «Памятники должно охранять государство. Произвол на мыло» выторговали себе ремонт стены, домов и брусчаток за счёт казны, и целый легион гоблинов уборщиков, которые чуть ли не с линейкой стригли газоны, полировали улицы и скверы. И с тех пор Золотой квартал и впрямь оправдывал своё название, сверкая идеальной чистотой.