— Нормально, — спокойно ответила Джулиана, — не считая нескольких надоедливых особ, которые так и попадаются мне под ноги.
«Значит, — задумался Шейн, отвлекаясь от разговоров Шанны и Джулианы, — действие происходит за два года до основного сюжета?»
Академия Флауэр или, как ее еще называли, цветочная академия была местом стечения всех обладателей магии. Предполагалось, что эта академия должна была стать точкой, в которой встречались и знакомились самые талантливые маги со всего мира. Иначе ее называли Цветочной академией или местом, где развивались таланты, хотя на самом деле учеба в этой академии была подобна не цветам и цветочному полю, а самому аду. Место, в котором сталкивались мужчины и женщины, высшие и низшие классы, представители разных королевств и даже представители единственной в мире империи — было той точкой, где лучше всего было видно неравноправие всего этого мира.
«Одно название чего стоит, — размышлял Шейн, приступая к трапезе. — Смех да и только. Правда, если уж в человеке пробуждается способность колдовать, тогда в свои семнадцать лет он просто обязан поступить в академию. Кажется, определённый магический предмет или заклинание фиксирует всех появляющихся в мире магов. Не помню точно как, но как-то все-таки фиксирует».
Шанна, до этого момента что-то обсуждавшая со своей дочерью, перевела взгляд на сыновей. Их побитое состояние заставило ее нахмуриться.
— Вскоре будет проводиться прием, — заговорила мать семейства. — Моржана, больше не трогай их. Я приглашу священника, он их подлатает и пускай они сохранят свою внешность хотя бы на несколько дней.
— То есть я не должна портить их лица? — с улыбкой спросила девушка.
— Руки и шеи тоже.
— Поняла. Тогда я буду делать все так, чтобы не оставалось следов.
Шейн медленно набрал небольшую ложку супа и положил ее в рот. Его ужас вновь начал переходить в спокойствие и размышления.
«Игнорирует происходящее, значит… — подумал Шейн. — Шанна нечасто бьет своих детей, зато любовников и слуг для битья у нее навалом. Что касается Джулианы, то она бьет только тогда, когда выходит из себя. И там уже не важно кто попадется под руку. Мужчина ли, женщина ли».
Через некоторое время трапеза была закончена. Старшие братья старательно растягивали свою еду для того, чтобы закончить примерно одновременно с сестрами и матерью. Встать и уйти раньше них было подобно вызову, который они уж точно не хотели им бросать.
Кто и чего ждал было непонятно. Девушки долго ели, долго пили чай, и также долго доедали свои десерты. Так, уже устав от ожидания, Шейн встал со своего места, поклонился и сказал: