«Я попросту не могу сказать этого».
— Ближе, — прозвучал голос Шанны из темноты.
Шейн, потерявший какую-либо видимость в этом мраке, медленно подступил. Он четко ощутил своей ногой тот небольшой порог, который делил комнату на две части, и там же остановился.
— Достаточно? — спросил парень в ответ.
Шанна окинула взглядом фигуру Шейна. В этой тьме она, как истинная волшебница, видела превосходно. Ее не смущала ни темнота, ни тишина шагов сына, будто бы уже привыкшего жить тише воды, ниже травы.
— Думаю, — протянула Шанна, вновь поднимая взгляд к глазам Шейна, — для тебя и такая дистанция — это уже достижение.
Шейн молчал. Он ничего не видел, но его явно успокаивало то, что голос матери звучал отдаленно. Неожиданно дверь за спиной вновь открылась, пропуская внутрь спальни свет.
Друг за другом в комнату вошли несколько молодых парней, примерно на пять или чуть больше лет старше самого Шейна. Всех их объединяло лишь одно: белоснежные одежды в виде мягкой легкой пижамы, а также ошейники на их шеях. В центре на этих ошейниках была выгравирована буква «Д», обозначавшая то, что эти люди все без исключения принадлежали семье Дориан. Это были обычные рабы.
В руках этих парней находились подносы со свечами. Они быстро расставили свечи по комнате, а затем и сами встали вдоль левой дальней стены, будто ожидая дальнейших приказов.
«А вот и те, — задумался Шейн, вновь оборачиваясь лицом к Шанне, — кому приходится терпеть побои матери. Раньше она явно срывалась на Кеннете и других братьях, но с тех пор, как Кеннет стал избранным, она не может его трогать. Братья ее были выданы за сестер или просто сосланы на какую-то работу, так что прежних игрушек для битья у нее не осталось. Со временем появились сыновья, но… Бить сыновей и получать от этого удовольствие — верх извращения, поэтому она просто завела рабов. Рад, что она оказалась чуть более адекватной, чем могла бы быть. Или я просто хочу в это верить».
— Как ты знаешь, — неожиданно заговорила Шанна, вновь приковывая к себе внимание, — все женщины из дворянских домов просто обязаны быть обучены магии. Что же касается мужчин… Лишь некоторые из них могут стать избранными.
Шейн насторожился. Теперь при свете, исходившем от свеч, он мог хорошо видеть Шанну. Лицо ее было не то серьезным, не то задумчивым.
— Что вы хотите этим сказать, матушка? — машинально спросил в ответ Шейн.
Неожиданно по коже парня пробежала дрожь. В этот момент ему показалось, что его собственное тело будто ругало его за подобную неосторожность.
Шейн взглянул в глаза Шанны и увидел в них блеск азарта. Обычно спокойное кукольное лицо в этот момент озарила широкая, пугающая улыбка.