Вместо ходоков с котомками за плечами, в которых, при всем уважении, много не унесешь, появились повозки. Армию ходоков я исключаю, информация быстро растеклась бы по городам и весям. Скорее всего, все произошло ровно наоборот: организованная банда-команда устранила ходоков-индивидуалов как конкурентов, и как нежелательных свидетелей.
Но, в связи с этим возникает вопрос: а как они туда попадают? Повозка тайными тропами перемещаться не может, как минимум должна быть дорожка для проезда этой самой повозки. Понятно, что на ней нет указателей и укатанной колеи, за товаром есть смысл ездить раз в год, когда товар созреет, то есть высохнет.
И, наконец, самый главный вопрос — а что взамен? Что могут просить северяне за свой товар? Золото? Вряд ли, его на хлеб не намажешь. Вот тебе и ответ — продукты, которых нет на севере, ткани, металл, наверное. Естественно, все это меняется втридорога, потому как местные истинной стоимости материковых товаров не знают.
Подведем итоги. Дорога на «Скальную» существует, только знают о ней буквально единицы. Дело за малым — найти эту дорогу, добраться до крепости, и если повезет (оно же не повезет, у такого товара должна быть приличная охрана) перехватить груз этого года, если он еще не ушел в столицу.
Как будем искать? Бродить всей толпой, вспахивая девственные снега, бессмысленно. Я думаю…
Мои размышления прервали резкие крики в голове каравана и обоз остановился. Я поспешил вперед, чтобы успеть прикрыть людей в случае нападения.
Посреди дороги на снегу, щедро залитом кровью, скрестив ноги сидела Зора, рядом с ней неподвижно лежала туша какого-то животного.
— Змей, вы все время так ползаете, как песчаные черепахи? Я уже больше часа жду вас.
Я слез с лошади, подошел к девушке и осторожно посмотрел на ее добычу. Что-то большое, мохнатое, с серьезными зубами и когтями. Похоже на крупного медведя, только постройнее.
— Змей, не спи, кровь еще не остыла.
— И что?
— Как что? Пей быстрее, я же не могу вперед тебя лезть.
— Э-ээ, Зора, видишь ли, мы здесь не приучены пить свежую кровь, да и несвежую тоже, обходимся мясом, кашей, овощи едим разные…
Негритянка посмотрела на меня, как на убогого.
— То есть ты не будешь?
— Нет, дева-воин, спасибо за предложение, но я не буду. Может и ты не будешь, а? Давай я тебе лучше сухариков дам.
— В вашей еде практически нет энергии. Больше всего ее в только что убитом теле, а еще больше, — Зора, прищурив глаза, провела кончиком языка по губам, — в живом.
Веселая девушка. Насчет живых тел мне объяснять не надо, я сразу вспомнил свои пьянящие ощущения от притока чужой живительной энергии.