Я вздохнул, вышел вперед и скомандовал:
— Военные — два шага вперед!
Большая часть стоявших во дворе людей сделала два шага. Ну, уже лучше. Я пошел вдоль строя, до ужаса напоминая себе гестаповца в концлагере.
— Ты, ты, ты… — я отбирал бывших военных, среднего и выше возраста, работать им придется на полную катушку. Во втором ряду уже прошел мимо молодого парня с бегающими глазами, как он зашептал мне вдогонку:
— Господин начальник, господин начальник, возьмите меня, не пожалеете!
Я обернулся. Из этого змееныша военный как из меня балерина, вор, как есть вор.
— Зачем ты мне сдался, тем более ты не военный ни разу. У тебя на лбу написано, что ты ворюга.
— Господин начальник, не вор я, нет, просто пальчики у меня ловкие. Клянусь, завязал с прошлым. А так я петь, смешить могу, фокусы показывать, а еще кашеварить умею, так, как и императорскому повару не снилось. Господин начальник, возьмите, пожалуйста, — парень с мольбой смотрел на меня, — никак нельзя мне здесь оставаться.
Не знаю, что на меня нашло, сколький же тип, ходячее сборище неприятностей, но что-то в нем есть.
— Предупреждаю. Я тоже готовить люблю и умею. Одно замечание — порежу на куски и скормлю собакам. Готов?
— Готов, — господин начальник, — обязательно готов.
— Тогда выходи.
Отобрал двадцать одного человека и построил их отдельно в сторонке. Но неприятные сюрпризы, как оказалось, на этом не закончились.
Дедок мой что-то шепнул начальнику тюрьмы, и тот махнул рукой старшему охраны. Во двор на свет божий вытолкнули… господина Клеменса. Бывшего господина. В мятом изгвазданном форменном сюртуке, с огромным фингалом под глазом бывший третий заместитель выглядел весьма плачевно. На ногах кое-как повязаны какие-то обмотки, роскошные сапоги изъяли то ли охрана, то ли товарищи по камере.
— Сан Саныч, ты издеваешься что ли? Этого-то мне зачем? Я же его тихо удавлю прямо за воротами.
— Игорь Иваныч, не гневайся, личная просьба Арнольда. За этого засранца его бывший начальник сильно просил императора. Поверь, я бы сам ему головенку открутил с большим удовольствием, но ничего не поделаешь, распоряжение императора. К тому же, Иваныч, людьми кто-то должен командовать, вот его и назначили. При всем при том он опытный служака, при правильном подходе будет землю грызть.
Я с сомнением посмотрел на перекошенного Клеменса с потухшим взглядом. Прошло всего несколько дней, а человека в тюрьме уже почти сломали. Даже жалко немного.
Махнул ему рукой:
— Ко мне!
Бывший заместитель подошел, прихрамывая, и доложил:
— Десятник Клеменс!
Хотелось поерничать, но глядя на избитого, измученного человека, желание издеваться над поверженным врагом пропало. По большому счету, и не враг он мне, просто выполнял полученное задание в меру своих умений и возможностей. За что и поплатился. Хорошо, воспитание личного состава пока отложим.