— Десятник, вот ваш отряд, вы — старший. Встать в строй!
Клеменс кивнул головой и уковылял к отряду смертников.
Ну, что, господа хорошие, раз уж вы решили меня раком поставить, то и я церемониться не буду.
— Начальник тюрьмы, — произнес я мерзким скрипучим голосом, — слушайте меня и запоминайте. Отряд поселить всех вместе в одно большое помещение. Обеспечить полноценное трехразовое питание.
— Да как же…
— Отставить!! Молчать и слушать! Господину Клеменсу вернуть его сапоги, немедленно. В случае поступления хоть одной жалобы я заберу вас с собой в «Скальную». Выполняйте!
Начальник тюрьмы растерянно воззрился на Саныча, но тот развел руками и поманил начальника к себе. Когда тот нагнулся к деду, Саныч громко прошептал ему на ухо, делая страшные глаза:
— Жуткий самодур, скажу я вам, любимчик императора, сожрет любого и не подавится. Вы уж расстарайтесь, голубчик.
Мы вышли за ворота тюрьмы, оставив ее начальника в полном раздрае.
— Сан Саныч, что ты мне утром говорил насчет дегустации?
— Не расстраивайся, ты так, Игорь Иваныч, все будет хорошо, — с жаром произнес дед, подхватывая меня под руку, — а буквально вчера мне доставили великолепную рыбу, прямо как наша белуга. Мы с тобой такую ушицу сварганим, м-мм-мм…
— Только ты, это, Сан Саныч, красных пилюлек побольше заготовь, ладно?
Вечер, как и ночь прошли по уже знакомому сценарию, за тем лишь исключением, что в салоне мадам Лизы я практически не пил. Поэтому смог сполна насладиться красотой и умениями Велессы, той самой девушки, которая провожала меня в первый раз. Да еще с вечера заначил у деда одну красную пилюлю, приняв которую утром, смог добраться до «Колеса» во вполне работоспособном состоянии.
Попросив у трактирщика большую кружку горячего медового отвара, принялся допрашивать Торага на предмет подготовки здешних войск к дальнему походу.
Выяснилось, что по зимнему времени здесь никто военных действий не ведет, у солдат просто нет никакой зимней одежды. По весне и осени выдается дополнительная тонкая накидка из валяной шерсти, и все. На ногах какие-то кожаные тапки с тесемками и толстые портянки почти до колена — обмотки. Понятное дело, что зимой в таком виде не повоюешь.
— А из еды что берете с собой?
— В обозе везут муку, крупу и солонину. Весь день топаешь, вечером на привале кашевары готовят похлебку, обычно один большой котел на четыре звена. Ну, и что сумеешь достать пожрать у местных, то твое.
— То есть, что отберешь у местных? Это ж грабеж. А император что, поощряет?
— Нет, за часть изъятых продуктов деньги, конечно, платили, но точно не за все. Так мы ж идем защищать страну от проклятых фрагонийцев, пусть крестьяне немного поделятся со своими защитниками.