Убить звезду (Рудинштейн) - страница 22
Он как раз убирал телефон в карман. Широкие плечи, безупречный смокинг, светлые волосы.
«Здравствуйте, господин Тапиев, — произнес я. — Так это вам так срочно понадобились мои деньги?»
Тапиев растерялся, хотел что-то сказать, но я поднял руку: «Андрей, мы с тобой не друзья. Даже не приятели. Но я уверен, что у тебя были причины сделать то, что ты сделал. Если ты один — ладно. Если нет, передай своим боссам, что денег я не дам. Их у меня просто нет. И теперь, когда я знаю, кто меня шантажирует, советую как можно скорее убраться с фестиваля. Если здесь какая-нибудь звезда просто ногу подвернет по пьяни, я повешу это на тебя. Понял?» Повернулся и ушел, не дожидаясь ответа.
Больше я Тапиева не видел. Он сбежал из Сочи сразу после нашего разговора. Я ждал телефонного звонка от его хозяев, но никто не позвонил...
Через несколько месяцев я узнал о том, что труп Андрея нашли на автобусной остановке в каком-то провинциальном городке. Говорили — ограбление. Странные, однако, грабители попались — они почему-то не сняли дорогих золотых часов с его руки. Да и не ездил Тапиев ни на каких автобусах. Представить такое просто невозможно.
Зачем он приехал в эту тьмутаракань? С кем встречался? И кто поставил точку в его судьбе — так и не узнали...
«Кинотавр» я все-таки продал. Новыми владельцами стали продюсеры Андрей Ротманский и Игорь Толстой. Эти ребята любят кино не меньше, чем я.
Мое детище в хороших руках.
Народный тогда на меня обиделся страшно. Он считал, что я обязан с ним поровну поделить деньги от продажи. Мне же казалось, что я ему больше ничего не должен. Алик все эти годы получал солидную зарплату и еще десять процентов от спонсорских средств, поскольку всегда сидел на переговорах и, что называется, торговал лицом.
Некоторое время мы не общались, но нас примирила его болезнь. Если бы можно было купить ему здоровье, я не пожалел никаких денег.
Нынешние владельцы попросили меня первое время на фестивале не появляться: журналисты непременно стали бы интересоваться, что я думаю о новых организаторах. А потом сами прислали мне официальное приглашение.
Я удостоился приза за вклад в фестивальное движение.
А когда приз присудили за вклад в киноискусство Народному, его родные попросили меня получить и его.
На открытии ко мне подошли Толстой и Ротманский.
— Наверно, странно себя чувствуешь?
— Да, многое изменилось. Но самое главное, думаю, вы сохранили.
— Ты о чем? — удивились они.
— Пять номеров...
Ребята хитро усмехнулись:
— Целы они, Марк, конечно, целы. Хорошую традицию нарушать нельзя.