Сердце уже не стучало громче мыслей, оно сжалось в маленький острый камень и давило в грудину щербатыми краями. Айна чувствовала себя пустой и легкой, как выпотрошенная свиная кишка.
Увидев, что челядь возвращается обратно к своим делам на хозяйственном дворе, она тихо канула обратно в дом и, сев за стол, уронила голову на руки.
«Рин...»
Ей до конца не верилось, что все окончилось вот так. Он просто уехал. Просто взял и уехал, не вспомнив о ней и о своем обещании.
«Клятый обманщик...»
Но на настоящую злость сил не было. Их вообще ни на что не было.
Помощник управляющего заглянул в их с матерью дом вскоре после обеда. Айна сидела на крыльце и бездумно перебирала козью шерсть, которую накануне вручила ей мать. Шерсть была грязная, в катышках навоза и травинках. Нужно было привести ее в порядок перед тем, как сучить нить для будущих носков.
– Здорово, Айна, – Стан возник перед ней внезапно, будто шагнул с неба, и Айна поняла, что совсем утратила связь с реальностью. Она отложила шерсть и отряхнула руки от мусора, но вставать не стала, боясь, что снова закружится голова.
– Здорово... – ей было странно видеть Стана на пороге своего дома. Впрочем, раз пришел, значит по делу. Мать, наверное, ищет. – Мама на кухне должна быть.
Стан покачал головой.
– Я не за ней. У меня есть кое-что для тебя, – не любивший лишних слов Стан сунул руку за пазуху и вытащил из-под куртки небольшой прямоугольный сверток. – Милорд Риндон просил передать.
И, улыбнувшись ей на прощанье, он быстро зашагал в сторону Ястребиного дома.
Только убедившись, что Стан давно скрылся, и что никого больше рядом нет, Айна медленно развернула ткань. Чистая, крашеная в благородный фиолетовый цвет холстина легла ей на колени, обнажив под собой книгу по размеру чуть больше, чем ладони Айны. Вместо заглавия на потертой кожаной обложке был выбит силуэт человека с посохом и заплечным мешком.
Айна провела рукой по темной шероховатой поверхности книги. Эта обложка еще помнила прикосновение других ладоней.
«Рин...»
Каменный кусок в груди едва заметно дрогнул, и от этого стало еще больнее.
Книга, конечно лучше, чем ничего, но... Она не умеет говорить. И не умеет слушать. И ничем не может помочь.
Айна закусила губу, чтобы не зареветь и быстро открыла книгу на первой попавшейся странице. Она попыталась прочесть хоть пару слов, но буквы расплывались, становились все более мутными и бесформенными. А потом предательские капли все же упали на бумагу, расползшись двумя серыми пятнами. Айна испуганно промокнула их рукавом, ожидая, что краска немедленно потечет, однако чернила были прочными и все слова остались на месте.