Лиан поднял голову и молча кивнул. Глаза его наконец высохли и смотрели на Айну с грустью и надеждой.
– Мы всю ночь ехали, – сказал он со вздохом. – Да еще половину дня. Ты долго спала... Айна.
Да уж. Слишком долго.
– Отвернись, – велела Айна, направляясь к отхожему ведру. Второй раз обмочить штаны ей не хотелось.
Когда дело было сделано, она вернулась на тюфяк и взяла флягу. Выдернув пробку понюхала содержимое.
– Надеюсь, хоть это не отрава, – грустно промолвила Айна и сделала небольшой глоток.
Вода. Обычная, немного несвежая, но вполне хорошая вода.
Утолить жажду было столь же приятно, как и избавиться от лишней жидкости.
– Ты ел? – спросила Айна, поднимая с тюфяка хлеб и отряхивая его от сора.
– Угу... Ел. Их два было.
По тому, какой взгляд бросил Лиан на хлеб, Айна поняла две вещи. Во-первых, мальчишка все еще был голоден. Во-вторых, он почему-то не поспешил съесть этот кусок, пока она сама валялась без чувств. Она разломила хлеб на две части и одну из них протянула Лиану. Отказаться от угощения тот не смог и с благодарным вздохом принял его.
А Айна подошла к маленькому оконцу в надежде увидеть, где проезжает их повозка, но стекло было таким мутным, что не оставило ей ни единого шанса.
5
На закате повозка остановилась.
Задремавший было Лиан испуганно дернулся, когда дверь заскрежетала и отворилась.
– Еда, – коротко сказал человек, чьего лица Айна не смогла разглядеть в сумерках. Он бросил в повозку сверток и еще одну флягу, забрал вонючее ведро и вышел вон.
Айна не успела даже рта раскрыть, как они снова сидели взаперти.
Снаружи доносились звуки голосов, фыркали кони, бряцали оглобли. Айна поняла, что возница меняет лошадей. Через несколько минут молчаливый человек вернул опорожненное ведро на место, а вскоре после этого повозка снова тронулась.
– Похоже, у них тут все продумано, – вздохнула Айна. – Не в первый раз людей везут...
Она подобрала сверток и развернула его. В тряпице лежали два вареных яйца и хлеб. Еда была кстати – в животах у обоих уже давно урчало от голода.
Айна снова разделила хлеб на два равных куска, и Лиан тут же вцепился зубами в свою порцию. Он съел все без остатка и наощупь подобрал крошки с рубахи. В повозке было уже почти совсем темно, и Айна едва различала его силуэт. Сама она хотела поначалу приберечь часть еды, но потом передумала и тоже отправила в рот все, что было.
Когда свет за окном окончательно померк, Лиан свернулся клубком у нее под боком и стал тихо напевать какую-то незнакомую песню про волны и паруса. Айна сидела, подпирая спиной стенку повозки и задумчиво перебирала его спутанные вихры, ей было странно, что кто-то может искать у нее защиты и утешения. Странно и удивительно тепло от этого.