6
Лиан пришел в себя к вечеру.
Айна сидела у его постели и штопала дыру на плаще, когда он шевельнулся и, глубоко вдохнув, открыл глаза.
Она быстро отставила миску в сторону и улыбнулась.
– Ли...
– Айна... – он смотрел на нее так неотрывно, что казалось, хотел разглядеть до самой глубины. Или сказать что-то очень важное. Но так и не сказал. Вместо этого протянул руки и крепко обнял, уткнувшись головой ей в плечо. А потом прошептал тихо: – Помоги мне встать. В уборную хочу – не могу... И есть.
Пока они шли по каменным коридорам в сторону отхожего места, Айна старалась не думать о том, что именно заставило ее названного брата так исхудать меньше, чем за сутки. Лиан ступал медленно, неуверенно, как старик или младенец. Несколько раз он спотыкался и упал бы, не держи она его под руки.
– Прости, – его голос тоже стал слишком тихим, больше напоминая шелест травы. – Я недолго таким буду. Это скоро пройдет. Правда.
Только когда Лиан скрылся за дверцей нужника, Айна позволила себе сморщиться от жалости. А вот монахини-кухарки не поскупились на сокрушенные охи и ахи, зато выставили перед «худым, как травиночка» гостем целую череду мисок с разносолами и умиляясь смотрели, как тот стремительно их опустошает. Вопросов задавать они не пытались, так же, как не спрашивали ни о чем и саму Айну, хотя и видно было по глазам, что любопытство велико. Видать, устав монастыря не дозволял. Или мать-настоятельница. В любом случае Айна была рада, что ей никому ничего не нужно объяснять.
Лиан тоже молчал, пока они снова не оказались вдвоем в маленькой келье. Кто-то из обитательниц монастыря позаботился принести в комнату толстый соломенный тюфяк для Айны, и та с облегчением вытянулась на нем. Лиан забрался к себе под одеяло и только тогда задал вопрос, который, похоже мучал его с самого момента пробуждения:
– Надолго мы здесь?
Глаза у Айны уже совсем закрывались, тюфяк казался мягче облака, и говорить совсем не хотелось.
– Не знаю... Пока ты не окрепнешь. Пока мать Лаэта не найдет нам провожатого до Золотой. Она тут главная...
– Провожатого? – в голосе Лиана отчетливо послышалась тревога. – Но почему? Она что, такая добрая?
У Айны не было желания врать, и она ответила честно:
– Мать Лаэта узнала, что разбойники погибли. И догадалась... почему.
– Нет! – страх Лиана был таким ощутимым, что Айна поежилась. – Но... но... Тогда нам нужно уходить! Немедленно!
Он спрыгнул с лежанки, но пошатнулся и едва не смахнул рукой свечу, стоявшую рядом с изголовьем на маленьком сундуке.
– Успокойся ты, бога ради, – устало ответила Айна. – Никто здесь не желает нам зла. Никто, кроме этой старухи, наверное, и не знает правду о тебе. Она просто поможет нам найти кого-то, кто научит тебя... быть осторожней.