Андэш буравил меня злым взглядом. На лице, перепачканном подсыхающими пoдтеками, ходили желваки. Не произнося ни слова, он развернулся и широкими шагами направился в подсoбку.
– И мы заберем розу! – крикнула я в спину побежденному противнику.
Больше глупости он не сделал и не повернулся. Правильнo. Вдруг прилетит в лицо ведро, коль воду из него уже выплеснули.
– Зачем нам это отвратительное растение? - рассердилась Юна, явно не желая тащить тяжелый горшок обратно в общежитие.
– Не обижай Эдварда, иначе он расстроится и перестанет светиться, - проворчала я.
Вечером, когда на Элмвуд опустила темнота,и загорелись призрачные уличные огни, Юна устроила официальное прощание с дурацкой историей. Она перечитывала письмо, потом заставляла испещренный строчками лист сворачиваться птичкой и выпускала на свободу из раскрытого окна. Сбежать бумажным летуньям, правда, не удавалось. Они в два счета взрывались яркой вспышкой. Даже пепла не оставалось!
Что говорить, а высшую магию с бытовой было сравнить невозможно. Нам такие сложные заклятия не преподавали.
– Странно, - задумчиво произнесла Юна, словно не замечая, что выпустила из комнаты тепло, но запустила запах дыма, - некоторых писем не хватает.
– Хочешь их вернуть? – спрoсила я, подходя к окну.
В воздухе горела очередная огненная птица.
– С меня достаточно дружбы по почте, - меланхолично протянула Юна, запуская следующую летунью.
– Эй, вы там, ңа четвертом этаже в женском
корпусе! – заорал снизу хриплый голос.
Невольно мы обе перевесились через подоконник и посмотрели, кто кричал. Оказалось, что на тронутом желтой осенней краской газоне размахивал лопатой комендант, словно недвусмысленно намекая, что за самовозгорающиеся птички готов нас прикопать тут җе, под окошками общаги.
– Немедленно прекратите хулиганить,иначе оштрафую!
– Проклятие!
Мы резко захлопнули окно и скатились с подоконника на пол.
– Как ты думаешь, оштрафует? – пропыхтела Юна, прижимая к груди остатки писем.
– Может, повезет,и он не сможет вычислить комнату? – прошептала я, словно смотритель мог услышать наш разговор, стоя четырьмя этажами ниже, на увядающем газоне. – Хотя давай просто не откроем ему, если будет стучаться.
– Эдди, – тихо позвала Юна. - Спасибо.
– За что? – не поняла я. - Ты же сама ему мстила, я просто присутствовала.
– За все. Ты моя единственная настоящая подруга.
Хорошо, что она не добавила «боевая».