– Верно… – будто сам себе ответил старик. – А у меня есть кое-что для тебя. Взгляни!
Сделав несколько неуверенных шагов к решётке, он указал рукой в нашу сторону.
Девочка медленно вывернула голову в направлении его руки, повернувшись как нам лицом. Её пасть тут же хищно оскалилась.
– О, вижу, мой сюрприз пришёлся тебе по вкусу! Так ведь? …Конечно же, это так! – закивал он за неё. – Считай это моим тебе даром, Молох. Считай это моей тебе жертвой! – Фёдоров изобразил неуклюжий поклон. – Взамен хочу попросить тебя лишь о небольшом одолжении… – он замешкался, подбирая слова. – Я прошу отпустить меня. Дать мне свободу…
Девочка не ответила, и дед заметно занервничал. Его тон стал ещё более жалобным:
– Что тебе с дохлого старика? Во мне и жизни-то уже нет. Прошу, пожалуйста, позволь мне дожить свои дни наверху. – Фёдорова всего трясло. – Думаю, это выгодная для нас обоих сделка. – Он попытался улыбнуться, но лишь криво задёргал губами. – Что скажешь?
Девочка резко повернула к нему голову так, что я услышал хруст шейных позвонков и растянула рот в ответном подобии улыбки.
– Вот и славно, а то я уж начал было переживать… – радостно выдохнул он. И зачем-то достал из внутреннего кармана пистолет.
– О Боже! Что он делает?! – прошептала Ксюха, вцепившись в меня ещё крепче.
Трясущаяся рука старика медленно поднимала блестящий чёрный ствол. Её же не убить этим, – вспомнились его же слова. Я совсем перестал понимать происходящее, начисто потерял нить разворачивающегося перед нами действия. Пока не взглянул в лицо старику. И только тогда с пронзительной ясностью вдруг всё осознал. Дед смотрел на свою поднимающуюся руку с нескрываемым удивлением.
– Что он делает?! – повторила Ксюха.
– А это и не он… – шёпотом ответил я.
Рука Фёдорова поднялась до уровня плеча и согнулась в локте, уперев стальное дуло в свой же висок.
– Нееет, пожалуйста… – жалобно просипел он. По его морщинистой щеке прокатилась слеза. Пожелтевший от никотина палец плавно сдавил курок. Оглушительно прогремел выстрел, унося раскатистое эхо в обе стороны туннеля. Голова старика дёрнулась, колени подогнулись, и Фёдоров упал замертво, прямо под наши ноги, накрыв телом свой же фонарь. Мы остались с Молохом наедине, в абсолютной темноте. И бежать на этот раз было некуда…
Срывая голосовые связки, Ксюха завопила во весь голос, словно её резали. Во мне же пока шок преобладал над страхом. Я не то что заорать, я даже вдохнуть не сразу смог. Всё доходило медленно. Моё восприятие просто не справлялось, не успевало усваивать столь стремительно развивающиеся события. Таран, пожар, предательство, западня, Молох, убийство, темнота…