– Нам налево! – гаркнул я друзьям, начав смещаться. – Ксюх! Макс!
Бежавший чуть впереди Макс, вдруг замотал головой и замахал рукой вперёд:
– Нет! Прямо! Прямо бегите! – и резко вильнул в сторону, к стрелочному рычагу у самой стены.
Пытаться понять его действия, а, тем более, – перечить, времени не было. Я лишь выкрикнул Ксюхе:
– Давай прямо!
И собрал остатки сил для последнего рывка. Макс слёту навалился на рычаг всем своим весом, и я заметил, как стрелка сдвинулась. Теперь вагон повернёт в левый туннель.
– Давай, давай, Ксюх! Ещё чуть-чуть…
Мы проскочили поворот и свалились прямо на шпалы, на безопасном от траектории расстоянии. Макс тоже успел за нами, но падать не стал, а лишь развернулся. И откуда только силы?
Произошедшее дальше вполне могло бы сойти за эффектную сцену из крутого боевика.
Как только вагон проследовал по заданному направлению в левый туннель, опасно накренившись в нашу сторону на повороте, но всё же устояв на рельсах, Макс рванул за ним.
– Стой. – беззвучно прошевелил я губами. – Куда?
Сравнявшись с вагоном, он оттолкнулся от рельса и запрыгнул на обломок вагонной сцепки, зацепившись руками за поручни задней двери, подтянулся.
– Лёша, что он делает?
Так. Так. Так. Я попытался взять себя в руки и перестать выпадать в осадок. Пока не получалось.
Поднявшись на подкашивающихся ногах, я попытался побежать за ним. Но сделав несколько шагов, понял, что сильно переоценил себя.
– Ты-то куда? Стой! – раздался за спиной встревоженный голос Ксюхи.
– Стою, стою. – успокоил её я, согнувшись пополам и уперев руки в колени, наблюдая, как удаляются зловещие красные огни вагона, унося во тьму ещё одного моего друга.
Макс перевалился через раму разбитого заднего окна и скрылся из виду. Ксюха подошла ко мне сзади и, положив руку на моё плечо, тяжело вздохнула.
– Пить хочешь?
– Ага.
Во рту пересохло так, что первый глоток воды впитался в язык, словно в губку. Я успел сделать ещё несколько, когда раздался пронзительный скрип тормозов. Заскрипел и кузов вагона, прежде чем затихнуть.
– Он остановил его! – констатировала Ксюха.
Я протянул ей бутылку. Отпивая уже на ходу, она бросила мне:
– Не отставай.
– Угу.
Я, как мог, спешил за ней. Вагон не успел уехать далеко. Красные габаритные огни постепенно приближались. В салоне моргнул и вновь зажёгся свет, освещая ржавые рельсы и провисающие силовые кабели на полукруглых стенах туннеля.
В окне показался силуэт Макса. Он замахал нам рукой, призывая поторопиться. Когда мы, наконец, подошли, он подал нам руку и помог забраться внутрь. Мы тут же плюхнулись на ближайшие сиденья. Мышцы требовали хоть какого-то отдыха. Я молча восстанавливал дыхание, смеряя Макса суровым взглядом. Эти его непредсказуемые выходки уже давно начали действовать мне на нервы. Да и Ксюхе, наверное, тоже. Почувствовав наше недовольство, он виновато опустил голову, вскинул руки к потолку, и не без артистизма произнёс: