Я опустил голову и уставился в пол, даже не думая возражать.
– А этой пукалкой, – он вытащил милицейский «ПМ» из-за пояса и замахал им прямо перед лицом Макса, – можно разве что рассмешить её!
Деда всего трясло. Тяжело дыша, он подошёл к столу и выдвинул один из ящиков. Отыскал среди хлама какой-то пузырёк и дрожащей рукой опрокинул его прямо в рот. Запахло корвалолом.
– Вам плохо? – осторожно спросила Ксюха.
Старик пропустил её вопрос мимо ушей. Убрал пузырёк в стол, достал из кармана флягу и сделал несколько глотков, запивая лекарство. И деду и нам потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
– Этот пистолет, – спустя какое-то время, заговорил он уже спокойным голосом, – я берегу для себя. Смекаете?
Мы промолчали, но Серёга едва заметно кивнул. Дед кивнул ему в ответ.
– Вы уж меня извините, что я так… Нервы уже совсем ни к чёрту. Я, знаете ли, давно уже ни с кем не разговаривал.
– Кто Вы? – завороженно спросила Ксюха.
Дед, будто не расслышав, ответил вопросом:
– Вы, должно быть, голодны?
При мысли о еде мой желудок жалобно заурчал.
– Если честно, очень. – не стесняясь, сказал я.
Выдвинув нижний ящик, он достал две банки тушёнки и консервный нож. Поочерёдно вскрыл их, и воздух в помещении наполнился ароматным запахом мяса.
Я сглотнул подкатившую слюну.
– Вилка, к сожалению, только одна. – Дед виновато развёл руками. – Уж извините. Чем богат…
– Да ничего, спасибо! – вежливо ответила Ксюха, протерев протянутый прибор рукавом.
Мы накинулись на еду, словно одичавшие, заглатывая тушёнку большими кусками, и практически их не жуя, передавая друг другу вилку. Макс даже подавился, пришлось хлопать его по спине. Не прошло и минуты, как банки опустели. Я еле сдержался, чтобы не попросить ещё, потому что ничего вкуснее в жизни не ел.
Поблагодарив за еду, мы уставились на него, всем видом давая понять, что с нетерпением ждём информации.
Дед задумчиво провёл ладонью по шероховатой поверхности стола, а потом, словно приняв решение, кивнул сам себе и, глядя в пол, гулко произнёс:
– Ладно, всё равно придётся рассказать. Только давайте договоримся так: если что-то вам покажется больным бредом – это ваши сложности. Не надо меня ни в чём разубеждать, не надо ничего доказывать. Я просто расскажу, что здесь произошло, а вы уже сами делайте выводы.
– Договорились! – Без раздумий ответил я. Сейчас мы, кажется, были готовы поверить во многое.
Старик удовлетворённо кивнул, скрестил руки на груди, стал в задумчивости жевать губы. Затем потянулся в карман и, закурив очередную сигарету, наконец, начал: