Фёдоров смачно схаркнул на пол и потянулся за очередной папироской.
– Мне кажется, Вы многовато курите. – недовольно заметила Ксюха.
– Вот только избавьте меня от нравоучений, милочка. Я Вас умоляю. – ответил Фёдоров, чиркнув спичкой. – Поверьте, я предпочёл бы умереть от никотина, чем вон как они. – Он мотнул головой в сторону двери.
Да уж, пожалуй, я тоже… – подумалось вдруг мне, хоть я и не курю вовсе.
Дед с видным удовольствием затянулся и выпустил дым, добавляя плотности к уже устоявшемуся в комнате никотиновому туману.
– Вся эта история с исчезновениями меня затронула лично, – продолжил он. – Витя Родионов был не только нашим бригадиром, но и моим хорошим товарищем, близким другом… Да и остальных было жаль. У многих остались семьи, дети. Короче говоря, видя беспомощность следствия, я подумал заняться собственным расследованием, насколько это было возможно.
Всё своё свободное время проводил в библиотеках, копаясь в мифологиях, оккультных науках, религиях, одним словом – во всём, что касалось скрытых и неизвестных сил и явлений в человеке, космосе и природе.
А ещё, мне не давали покоя те диковинные руны с саркофага. К счастью, удалось отыскать кое-какие обломки. Хотите взглянуть, кстати?
– На что? – удивлённо спросил Серый.
– Сергей, Вы меня вообще слушаете?! – немного обиженно бросил Фёдоров и, наклонившись под стол, стал крутить ручки сейфа. – На обломки!
Набрав шифр, он достал завёрнутый в газету увесистый свёрток, не забыв закрыть дверцу.
Я вскочил с места так резко, что табуретка подо мной опрокинулась на пол. Мы сгрудились над столом в нетерпении. Пожелтевшими от табака пальцами старик развернул свёрток. Под слоем газеты оказалось несколько тёмных камней неровной формы.
– Выглядят и правда древними. – констатировала Ксюха.
Я осторожно взял в руки один из обломков, разглядывая едва различимые причудливые значки, похожие на примитивные геометрические рисунки.
– Вам удалось узнать, что они означают? – с надеждой спросил я.
– Лишь одно слово. – ответил он. – Ты, кстати, держишь его в руках, Алексей.
– И какое же?
Фёдоров придвинулся ко мне почти вплотную, и, пристально глядя в глаза, прошептал:
– Молох.
Меня словно током подбросило. Рука дрогнула, и камень упал на стол. Слово влетело в уши и засело в сознании неприятным, пугающим смыслом. Молох…
– Почему мне это знакомо? – вслух промямлил я.
Макс вдруг щёлкнул пальцами:
– Девочка!
– Что девочка?
– Она сказала, её так зовут! Молох!
– Точно! – подтвердил Серёга. – Когда Макс яблоко ей предложил.
Вспомнил это и я! Мы с Серым тогда приняли это за какую-то бессвязную белиберду. Так у этой твари ещё и имя есть?!