– Ну понятно, – прошептал я. Хоть я заранее и примирил себя с чем-либо подобным, всё равно сложно было в одну минуту переварить услышанное. – Чего-то такого я и ожидал… Тебе не говорили, сколько у меня осталось времени?
– Крайний срок – пара месяцев… если исключить нагрузки. А так… свалиться ты можешь в любой момент. Последние два месяца ты живёшь за счёт чистого везения. Не знаю, стоит ли тебе гоняться теперь. Денег, если что, мне не жалко. Поверь, я не хочу запрещать тебе заниматься любимым делом, но… всё же советовал бы не тянуть с решением.
– Я всё понимаю. Правда… Но смогу ли я вернуться в гонки после лечения? Мне же, наверное, голову вскрывать будут…
– Как вариант, – снова вздохнул отец. – Я читал, что в некоторых случаях кровь можно вытянуть через малюсенькое отверстие… но не могу с точностью сказать, как всё будет. И эта неизвестность меня пугает.
– Надеюсь, я пока не исчерпал свой лимит удачи.
– Миш, почему ты улыбаешься? Что ты задумал?
– Скажем так, я согласен на операцию. Если есть надежда, глупо её не использовать. Но… позже. Мне нужны ещё два месяца. Я хочу закончить чемпионат в общем строю… по возможности и выиграть. Понимаешь? Если я ошибся в оценке своего везения, то пускай я хоть что-то постараюсь успеть ярко. Например, победить хотя бы в одной гонке. А то смешно будет: чемпион – и без единого кубка за первое место…
– Я тебя услышал, Миш. С Миленой поговорю про тендер… про этот водоворот вокруг нас… Всё будет зависеть от её решения.
– Добро. И напоследок кое-что… Никому не говори. Не хочу, чтобы во мне видели ходячий труп со способностями к вождению. Я рейсер – и останусь им до самого конца… когда бы тот ни наступил. Завтра, через месяц – или семьдесят лет. Пусть меня запомнят тем, кто я есть. Как говорил Курт Кобейн, лучше сгореть, чем угаснуть, не правда ли? – Я тихонько захихикал. – Знаешь, пап, зачем я смеюсь? Чтобы не заплакать.
* * *
Чуть позже
А когда отец ушёл, в палату ввалились они. Пять человек, с которыми я на этапах делил трассу (с кем-то – даже подиумы), а на сборах – жильё. Пять гонщиков из приведённого «SMP Racing» в гонки на открытых колёсах десятка.
Володя Атоев. Никита Троицкий. Лёха Корнеев. Нерсес Исаакян. И… Ваня Матвеев.
Те, кто остался в Москве… или специально приехал. Кто не отвернулся от меня после попытки применить командную тактику… или – лучше поздно, чем никогда – признал свою ошибку.
…А что же остальные?
– Привет, Миха, – сказал Володя с порога палаты. – Как сам? Всё в порядке?
– Ну ты и напугал нас! – поддакнул Никита; к этому моменту они успели меня окружить. – Где это видано, чтобы гонщика так мочили…