– Подожди. Останься.
Удивлённый, я вновь повернулся к ней.
Она приоткрыла дверь чуть шире.
– Мика, я ничего против тебя не имею, но… Давай сейчас всё проясним, чтобы мы понимали друг друга.
– Хорошо. А то мне и самому надоело наблюдать вашу маску показной независимости, – сказал я, заходя в её номер.
У Лаймы нашёлся и чай: от такого предложения я не смог отказаться. Не очень приятно было оттого, что пришлось влезать в чужую жизнь, но, с другой стороны, я мог совсем скоро получить разгадку, которую жаждал найти с нашей первой встречи.
Юная журналистка долго собиралась с мыслями – допила чай, ушла в себя, закрыв лицо руками. Я не торопился: до утра времени было полно; к тому же, Лайма выглядела сейчас такой печальной, такой беззащитной… такой доступной…
Я отмахнулся от ненужных помыслов и залпом выпил то, что оставалось в чашке. Девушка тем временем вздохнула – и выпрямилась на стуле, видимо готовая рассказать мне всё, лишь бы я отвязался.
– Мика, давай расставим все точки над «i». Чего ты хочешь добиться, узнав всю правду?
– Понимания ситуации, – ответил я, подавляя протестующие инстинкты. – Никаких планов. Чисто деловые отношения, как и раньше.
– Хорошо… Примерно год назад я познакомилась с одним парнем – таким же, как ты, гонщиком, только из моей родной Финляндии. Какое-то время всё было хорошо, мы весело проводили время… Я даже на спортивную журналистику поступила потому, что хотела больше быть с ним вместе на соревнованиях…
Она потёрла глаза.
– Мне долго казалось, что у наших отношений есть будущее. Однако со временем всё яснее становилась несерьёзность встреч… И недавно я поставила ему это на вид. – Лайма шмыгнула носом. – Как оказалось, зря.
– Это случайно не кто-то из нашей «Формулы»? – спросил я.
– Нет. Он и в Финляндии-то не очень хорошо катается… Но имени я не скажу. Ни к чему это.
– Понимаю.
Мы умолкли. Главное уже было сказано.
Но уходить не хотелось. Почему-то.
Я всё же пересилил себя, поднялся со стула, подошёл к притихшей Лайме, сказал негромко:
– Не переживайте. Всё образуется, – и неспешно пошёл к двери.
Лайма тоже встала и последовала за мной – наверное, для того, чтобы проводить.
Уже на пороге я остановился, обернулся – и замер, глядя в глаза девушке, неожиданно оказавшейся так близко.
Несколько секунд мы молча стояли, не двигаясь.
А затем у нас сорвало крышу.
– …Что это было?.. – всё ещё с обалдевшим видом спросил я.
Лайма лежала рядом; я кожей ощущал её манящее тепло. По-видимому, она сама не особо поняла, что случилось. Поэтому просто молчала, осмысливая произошедшее.