Правда, сейчас всё выглядело каким-то непривычным. Элл не помнила, чтобы Кэрролл делала что-то ещё кроме как неотрывно следила за «происходящим» в дисплей фотокамеры, периодически нажимая на кнопки нужных настроек и пусковой затвор, время от времени отдавая распоряжения либо своим помощникам-ассистентам, либо позирующей модели. Теперь же она обходилась только своими силами, без единого ненужного свидетеля.
– Сядь по центру, спиной к изголовью.
– В какой-то конкретной позе?
– Пока просто сядь, как тебе удобней.
Весь этот чисто профессиональный настрой и далеко не интимно соблазняющие слова и действия Лиз окончательно сбивали с толку. Но хотя бы теперь Элли могла наблюдать за ней с более удобной позиции, видеть её красивое лицо прямо перед собой – спокойное и безупречное, будто одухотворённое и не от мира сего, если, конечно, не иметь никакого представления, кто перед тобой на самом деле. Хотя, в принципе, Кэрролл никогда и ни перед кем не менялась, особенно перед незнакомцами. Благороднейшая и наипрекраснейшая из всех существующих земных богинь.
Так что теперь Элл впервые и в полную меру начинала понимать не только Марка, но и всех его соперников, готовых перегрызть друг другу глотки лишь за одно ничтожнейшее право оказаться у ног своей королевы единственными избранниками (и не меньше, чем до скончания веков). Попасть в её личные покои, в святая святых! Что может быть наиболее важным и первостепенно значимым, чем эта маниакальная одержимость? Ведь только там она могла по-настоящему измениться, превращаясь из недоступной, практически непорочной святой в простую смертную – падшую грешницу: живую, открытую, чувственную женщину, которую они доводили собственными ласками до наивысшего пика запредельного наслаждения.
И, как бы дико это сейчас не звучало, но Элл тоже хотела его увидеть. То самое выражение страсти и пробирающего до костного мозга соблазна, что способны воздействовать на чужую психику не менее сильной ответной реакцией.
Сумеет ли она устоять перед всем этим? Перед самой Лиз Кэрролл? А если рискнёт и потянется к ней первой? Хватит ли на такой безумный шаг собственной наглости или полной отключки инстинкта самосохранения?
Лиз снова приблизилась, разглядывая выбранную ею же на этот час модель сканирующим насквозь взглядом пугающе искушённого художника. И нет, в её глазах не прослеживалось ни малейшего намёка на сексуальный голод или похотливый интерес. Обычно так смотрят как на какой-нибудь общедоступный товар, сверяясь с заявленной на него ценой через его представленную визуализацию.