Я сглотнул и выдал:
— Гитара — не мое. Только учусь. Я вокалист. Слова для песен писал, мелодию мог выдумать, но наиграть ее разве что на пианино.
— Ничего, главное, ты выступал на сцене. Подучишься. Вот если бы ты никогда концерты не давал, было бы трудно.
Возражения разлетелись. Сцена… два года я без нее как без смысла жизни. Без нее я не живу, а выживаю. Вечер в караоке-баре и полсотни зрителей — жалкий полуфабрикат. Но лучше так, чем сидеть безрассудно голодным.
— Отец вообще в курсе?!
— Да, я уговорила. Тем более это временно. Как только поймаешь преступницу, уйдешь из группы.
Он засматривался на рыженьких, не замечал меня. Я терялась в толпе, отшивая большинство ухажеров. А с некоторыми танцевала, терлась о них телом, ловила разряды тока, упивалась желанием. Выдумывала себе имена, рассказывала на ухо небылицы, но следила за самым шикарным мужчиной.
Не раз Юрген Могенсен побеждал в голосованиях, как самый красивый, мужественный, умный. Самый популярный телеведущий. К экрану по вечерам прилипала половина женского населения, а половина мужского — давилась злобой.
На деле тот еще извращенец. Чем идеальнее старается казаться человек, тем больше гадостей он прячет. Юрген невесту свою склонял к сексу с друзьями и наблюдал, как ее имеют.
Честно, мне плевать, пусть хоть оргии закатывают. Каждый человек вправе устраивать жизнь по своему желанию, лишь бы другим жить не мешал.
Но я зарабатываю благодаря предрассудкам.
Рыжая девушка в фисташковом платье, которая сидела возле Юргена на диване, робко поднялась. Собралась в туалет? Мужчина еле отпустил, напоследок шлепнул по заднице.
Пока продавать нечего: его невеста, не выдержав критики в Сети, бросила телеведущего на прошлой неделе. И он с горя, бедняга, заходил после съемок по клубам. Вот и сейчас с удрученным видом присосался к коктейлю «Лонг-айленд», а я пошла за рыженькой, пританцовывая.
Басы вибрировали под кожей. Полумрак, рваный свет скрывал мелкие недостатки. Все выглядели стройнее и симпатичнее. Кондиционеры не справлялись с горячим воздухом — ткань платья стала влажной под грудью и на спине.
Дело не только в жаре — я нервничала, крутила бегунок на сумочке. Вдруг не получится.
В женском туалете я притворилась подвыпившей, ухватилась за плечо рыженькой, спотыкаясь. Тем временем прилепила на ее кожу усыпляющий лейкопластырь. Через сто секунд подействует и рассосется.
Мы разошлись по кабинкам, а через три минуты из туалета вышла я — рыжая девушка в фисташковом платье и соблазнительной походкой направилась к самому красивому мужчине.