Три минуты на внутреннем таймере. Я шустро сделала фото спальни и вышла в гостиную. Диванная подушка валялась под синтезатором.
Я замерла. Ирий точно извращенец. И садист. Скрытая камера, наручники… Он связывает девушек, приковывает к кровати и извращается, снимая на скрытую камеру. Может, в сейфе записи. А бить необязательно плеткой.
Подмывало сделать западло. Угрозу. Мол, жди, дальше будет хуже.
Но время поджимало. Келлан ждет на крыше. Я схватила подушку, чтоб положить на место, но в последний миг меня перемкнуло. Злость обжигающей горечью поднялась в горле. Я впилась в подушку пальцами со всей дури и разорвала. Пух брызнул в стороны, подлетел к потолку, улегся на темно-зеленый диван.
Не полегчало. Я сильнее раздраконилась.
Три. Два. Один.
Разорвать бы Ирия, или одежду на нем… Приковать голого и беззащитного к кровати, как он приковывал других и сказать: «Как ты смеешь?! Как смеешь притворяться милашкой перед поклонницами, а на самом деле быть садистом?»
Но плетку я не обнаружила. Кляпов и скотча тоже. Что, если он не бьет девушек, не делает больно, а делает… хорошо? Разве я была бы против, если бы Келлан принес наручники? Только бы не заламывал руки за спину до боли.
— Что такое ты там увидела? — спросил он.
Я вынырнула из размышлений: вокруг летал пух, ветер гулял в волосах, а Келлан, обмотавшись шарфом, выжидательно взирал на меня.
— Смотри сам. — Я протянула смартфон. Придерживая шарф на носу, Келлан открыл фотографии. Долго изучал, брови то хмурились, то поднимались, во взоре одна эмоция сменяла другую: удивление, презрение, веселье. Я неловко переступала с ноги на ногу. Почему-то прожигал и сковывал стыд, будто выставляла напоказ свои секреты.
Тишина давила на нервы.
— Видишь, он не коп. Наручники у него для игр… Солидная коллекция игрушек, да? Слышишь, укради я что-то, он и не заметил бы.
Про камеру лучше молчать. Мы едва-едва перестали ругаться. Келлан разъярится, если обрадую: а я, когда искала плетку, нашла камеру, тыкнула в нее средний палец и раздавила кроссовками!
— Зачем красть мусор? — Он сморщился.
— Почему мусор?
— Тебе что-то из этого нужно? — Карие глаза вперились в меня с укором. — Я не понимаю, тебе меня мало? Я тебя до оргазма не довожу?
— Нет, я… Пошутила! Ни в коем случае мне никто и ничего кроме тебя не нужно.
Голос звучал фальшиво, или почудилось? Оттенки, несвойственные мне, резанули по ушам. Чушь. Я сняла маску, взяла руку Келлана и положила себе на талию, заглядывая ему в лицо с улыбкой. Он приобнял, его взгляд смягчился.
— Ладно, какой вывод можешь сделать? — спросила я. — Что напишем вдобавок к фото?