Но я все-таки вчера к ней прикоснулся! Красавчик! Хочу еще. Хочу ниже. Хочу везде.
Хочу посвятить трое суток только одному — исследованиям ее тела. Хочу выучить, где находится каждая ее родинка, хочу найти все ее чувствительные места, от прикосновения к которым она будет очень быстро становиться мокрой, хочу довести ее до такого оргазма, что она забудет собственное имя.
Кажется, кто-то спятил. Кто бы это мог быть? Двадцативосьмилетний парнишка Лео, который ведет себя как мальчишка? Он самый.
Мобильник зажужжал в кармане. Еще кому-то не спится.
— Рассказывай, что вчера случилось? — вместо приветствия спросил Мартин. Пусть разговор нам предстоял неприятный, я был рад слышать друга.
— И тебе доброе утро.
— Оно было добрым, пока твой временный Командир не обломал нам с женой весь кайф.
— Зачем взял трубку?
Мартин коротко рассмеялся.
— У меня телефон был выключен со вчерашнего вечера. Нас отвлекли звонком в дверь. За тем парнем, который вместо тебя работал по обмену в нашем Лагере, приехал конвой. Меня подняли с постели для того, чтобы я подписал бумаги, то есть отменил всю затею с обменом и отправил парня домой. Могу я узнать, что вчера случилось такого, что, кроме всего прочего, твой временный Командир отстранил тебя от выполнения заданий и отказался предоставлять тебе защиту в случае нападения Охотников?
Все-таки отстранил. Отлично, не буду тратить драгоценное время на выполнение заданий, за что только и получаю по башке. Сделав несколько глотков кофе и не отрывая взгляда от бегающей Майи, чей силуэт в данный момент мелькал вдалеке между деревьев, принялся за рассказ. Передал все события вчерашнего рабочего дня в красочных подробностях.
— Куда ты там уже сливаешь снотворное? — спросил Мартин, дослушав до конца.
— Наверно, шприц начал протекать. Надо новый получить.
— Лёня, шприцы со снотворным не протекают.
Вот сука…
— Надеюсь, закончившееся снотворное — это единственное, на чем ты спалился, пока баловался даром?
— Все нормально.
— Помощь не нужна?
Мартин — тот человек, который держит в узде весь наш Лагерь, контролирует выполнение правил, но вместе с тем понимает, что правила придуманы для стабилизации обыденной жизни. И что жизнь часто выходит из-под контроля — в таких случаях правила не работают.
И что, черт возьми, нас судьба наградила даром не для того, чтобы пользоваться им только на грани жизни и смерти.
— Спасибо. Надеюсь, сам справлюсь.
— Ты еще не встретился с отцом?
— Уже. Итог не изменился, кроме того, что мне заявили, будто у меня есть еще брат и сестра. Но, честное слово, я не хочу видеться с детьми любовниц отца.