— И какой же бизнес ты открыл?
— Самых толковых ребят из своей компашки я забрал с собой. В другом городе мы нашли еще единомышленников — и создали игрушку.
— Игрушку?
— Гоночки, — я расплылся в улыбке. Потому что, черт возьми, гордился делом всей своей жизни. — Наша игра есть на всех платформах, пользуется популярностью здесь и заграницей. Но, прости, название не могу сказать. Секрет. Я не публичный человек и не хочу им быть.
На самом деле я еще любил скупать недвижимость и сдавать ее в аренду. Но об этом знал ограниченный круг лиц — те, кто в курсе, сколько у меня есть денег. Хотя можно сказать, что я страшный транжира и у меня редко когда лежат большие суммы на счетах. Ибо деньги лежать не должны. Если они лежат и не работают, то это то же самое, что отправить их в подвал к крысам. Поэтому только я получаю прибыль — покупаю машину, дом и еще отстегиваю своим программистам, художникам, рекламщикам и многим другим — всем, всем премии. Им приятно и в конкурирующую компанию их клещами не утащишь.
— Что-то я ни слова не слышала о ФСБ… — улыбнулась Майя, сощурив глаза. Ну, улыбается, уже хорошо. У меня даже на душе потеплело от ее улыбки.
— ФСБ началось несколько лет назад. А игрушку мы создали уже давно.
В ответ она медленно покивала. Повисла пауза. Думай, думай, ты, блин, заводила-кутила, курортный роман-хуман, ловелас-повелас… О чем говорить дальше? Думать, как назло, совершенно не хотелось. Я хорошо наелся, наболтался и задолбался терпеть компанию девушки, к которой нельзя прикоснуться. Один аппетит угомонился, зато с новой силой разгорелся другой, стоило только отвлечься от разговора. Еще и взгляд Майи, ушедший к картине над кроватью, стал виновен в том, что я вновь с жадностью принялся безнаказанно изучать ее тело.
Вот эта белая майка (или что оно такое… может, топ?) мне очень по душе. Так классно облегает грудь, бока и талию, что руки так и тянутся повторить изгибы. Она специально так оделась? Чтобы поиздеваться надо мной, паршивка.
Пока мы не оказались в моем номере, мне как-то легче дышалось. И терпелось. Но в этих четырех стенах и рядом с огромной кроватью просто невозможно постоянно сдерживать себя.
Черт, я выпил всего бокал, а уже пьян. Майя и того меньше — цедит треть бокала уже час. Старый, как этот мир, прием: взять алкоголь, чтобы расслабить и раскрепостить девушку. И теперь я пьян, а она трезва, как стеклышко.
Пьян я не только от вина. От закрытого пространства, которое, кажется, с каждой минутой, все сильнее сужается; от того, что могу любоваться этими красивыми карими глазами сколько угодно, пока травлю байки. Пьян от ее улыбки, от красного отпечатка вина на ее привычно розовых губках. Пьян от машинального движения ее руки, когда она с лица отбрасывает назад светло-каштановые пряди волос. Пьян оттого, что в каждую удобную возможность украдкой прикасаюсь взглядом к ее формам. Пьян от фантазий, которые взрывают мой мозг.