С максимальной осторожностью я выглянула из-за полотна двери. Всего в нескольких метрах император стоял ко мне спиной, держа на мушке Августа, который медленно стаскивал с головы маску.
По идее я могла сейчас выстрелить. Если бы рука так не дрожала. Вдруг я промажу и попаду в Августа?
— Сколько вас в здании? — спросил император. И тут я поняла — долго он тянуть не будет. Вытащит нужную ему информацию и пристрелит Августа. Надо скорее что-то делать.
Мой взгляд поднялся к люстре, которая нависала почти прямо над императором. Даже если я не собью ее, то мой выстрел может отвлечь. Возможно, тех секунд растерянности императора будет достаточно Августу для того, чтобы перехватить инициативу.
— Думаете, я скажу правду, сколько нас? Вы ведь все равно меня пристрелите. Но я, так и быть, назову число, если вы мне откроете перед смертью свой секрет.
Точно! Его нельзя убивать! Правильно я сделала, что не стреляла в него. Нужно выведать секрет.
Но император, вместо того чтобы ответить, засмеялся.
— Ничего ты от меня не услышишь.
Господи, он ведь сейчас его пристрелит, а я не успеваю нормально прицелиться в люстру!
Я резко вскинула руку и нажала на спусковой крючок. Выстрел громом разорвал напряженную тишину, звякнуло стекло и пропал свет.
Рукоятка пистолета дрожала во влажной от пота руке, глаза пытались скорее привыкнуть к темноте. Глухие звуки стычки заставляли вздрагивать. Во тьме две борющиеся фигуры стали обретать очертания. Не успела я различить, где кто, как прозвучал еще один выстрел. Я перестала дышать.
Последующая абсолютная тишина, казалось, доведет меня до сердечного приступа.
Вдруг Август тихо выругался, и я облегченно вздохнула. Пистолет выскользнул из руки на пол.
— Он умер? — еле слышно спросила я.
— Да уж... Спасибо, что отвлекла его.
Я слабо улыбнулась, чувствуя, как с души сваливается огромный булыжник.
— Помоги Веру вынести. Она без сознания.
Пока мы втроем покидали подвал, меня накрыло новой тревожной волной — почему Вера не приходит в себя? Что, если она больна? Что, если потеряла ребенка?
В коридоре я остановила Августа и снова попыталась ее разбудить. Я звала ее по имени, легонько трясла за плечо, убирала волосы с лица, которое так похудело. Наверно, ее и вовсе не кормили.
— Не беспокойся, — сказал Август. — Дома нас будет ждать врач. И Тихон.
По поводу врача я обрадовалась, что Август заранее об этом позаботился. Но друг…
— Он хвост с собой не привезет?
— Обещал быть внимательным.
Мы направились дальше и за поворотом перед нами открылось странное зрелище: вместо картин в стенах зияли проходы. Похоже, Мартин уже нашел способ освободить девушек. Все маленькие комнатки оказались пусты.