Я чуть не залилась пунцовой краской от стыда. Провал, полный провал. Похоже, я совершенно растеряла свои обаяние и обольстительность. Остался последний шанс. Взывать к человечному… И только я повернулась к нему, чтобы заговорить, Август приблизился ко мне, положив руку на подголовник так, что моя в наручнике потянулась следом.
— То ли я услышал первую правду от тебя, то ли мне показалось?
Пальцами свободной руки он провел по моей шее, нежно приподнял голову за подбородок.
— Из уст человека, который сам врет как дышит, это прозвучало слегка оскорбительно, — ответила я.
— Я не всегда лгу. Только когда необходимо.
— И какая же правда прозвучала от тебя?
— Мои родители действительно были романтиками, — улыбнулся он, отстранился от меня и, забрав ключи, вышел из машины.
Только сейчас я поняла, что мое запястье приковано к железке, соединяющей подголовник и спинку кресла.
Даже будь у меня в данный момент шпилька — куда я уйду босиком в одном свитере? Ни денег, ни телефона, ни оружия — разные у меня бывали безвыходные ситуации, но чтоб настолько… Пока Август где-то в магазине в отделе женской одежды пытается выбрать мне куртку (а, может, схватит первую попавшуюся), жалеет, что не спросил размер ноги, и покупает ботинки наугад (а, может, чтобы не сомневаться, возьмет безразмерные галоши), мне остается наблюдать за редкими прохожими и приводить мысли в порядок.
Где же сейчас Вера? Страшно представить, что с ней могло случиться плохое. Как бы я ни старалась надеяться на лучшее, мое беспокойство растет. Может, это интуиция подсказывает мне, что нужно спешить, расталкивать всех на пути, потому что могу не успеть.
Дверца джипа хлопнула — Август залез на сидение, бросив назад пакеты.
— Рука затекла, — сказала я, позвенев наручниками. — Сними их, я никуда не сбегу.
Мне не поверили. Он снова соединил наши руки и вырулил машину на трассу.
Совсем скоро мы выехали за город. Я не знала, куда должен привезти меня Инспектор и не знала, будет ли еще возможность сбежать. Точно знаю одно: потом из-под стражи сбежать будет невозможно.
Солнце садится сзади, значит, едем на восток. Если сейчас выпрыгнуть из машины и побежать полем влево, а потом в обратном направлении — возможно, километров через сто-двести я приползу в родной город, если ноги не растеряю по дороге… Но автостоп же никто не отменял.
— В туалет хочу, — сообщила я.
— Потерпи до заправки.
— И так терплю, но уже не могу.
Август съехал на обочину и притормозил. Поле уже закончилось, и слева от дороги росла стена леса, а справа простирался пустырь. Возможно, так даже лучше.