— Мартин! — орала, срывая голосовые связки.
Легкие горели, будто в них тлели угли. Дышать невыносимо трудно. Ног я не чувствовала, но понимала, что бегу все медленнее.
— Мартин… — Отчаянный шепот сорвался с моих губ, кричать не было сил.
Где-то из-за угла ко мне донесся рев двигателя и визг шин. Воодушевившись скорым спасением, я поднажала. Серый седан выскочил из-за многоэтажки, которая замыкала собой квартал, и резко повернул, стирая колеса об асфальт.
Автомобиль остановился приблизительно в метрах двадцати от меня, и Мартин открыл дверцу, крича:
— Скорее!
Чтобы не влететь в машину вместе с псами, мне нужно было хорошо от них оторваться, что казалось нереальным. Но я собрала последние, оставшиеся силы и увеличила скорость.
Несколько секунд спустя впорхнула на сидение через открытую дверцу и поспешила захлопнуть ее за собой. Разъяренные псы впечатались мордами в окно, лая, забрызгивая стекло слюной, сходя с ума от того, что их сладкий стейк с кровью скрылся за прозрачной, но крепкой преградой.
Хоть я и сомневалась в том, что они разобьют окно, вздрагивала каждый раз, когда кто-то из псов со всей дури бил лапами по стеклу. Мартин, видимо, тоже проверять его на прочность не хотел, поэтому поспешил завести мотор.
Машина сорвалась с места и выметнулась на главную дорогу. Ноги ныли тягучей болью, я тяжело переводила дыхание, но не могла нарадоваться спасению. Вот только спаситель моей радости не разделял. Мартин, нахмурив брови, внимательно следил за дорогой. Он выглядел ненамного лучше меня. Изношенная кожаная куртка, выцветшие джинсы, руки до костяшек перемотаны посеревшими бинтами.
Что же произошло? Почему мы носим столь старую одежду, а улицы высохли, вымерли, превратились в исторические памятники?
Но первой вопрос успела задать не я.
— Почему ты сбежала?
— Сбежала? Я… я не помню…
— Опять провалы в памяти.
Действительно, складывалось такое впечатление, будто моя жизнь началась с пробуждения в автобусе-призраке. Ведь до этого момента в моей голове не хранилось никаких воспоминаний. Точно меня раньше не существовало. Но как я тогда вспомнила, что Мартин должен меня спасти?
Пока мы ехали дальше, за окнами картина опустевшего города не менялась. Мимо проплывали похожие друг на друга многоэтажки, закрытые магазины, брошеные машины, одинокие остановки. Пора бы расспросить обо всем человека, которого мне наконец-то удалось встретить. Когда Мартин вырулил на трассу, ведущую за город, я нарушила тишину:
— Что произошло?
— Сейчас поймешь, когда приедем на место.
— Это действительно я во всем виновата?