– Я подарю тебе сотню новых. – Он накрыл ладонью её грудь. – Ты такая красивая.
Его прикосновения были нежными, а поцелуи – горячими. Он исследовал её тело не торопясь, словно хотел запечатлеть в памяти каждый дюйм. Вереск ахнула, когда Ладимир ловко перевернул её на живот и окончательно освободил от одежды. Его губы коснулись шеи под волосами, мочки уха, скользнули вниз. Когда рука легла на поясницу, Вереск не смогла сдержать стон, а князь тут же поцеловал чувствительное место. Его ласки доводили до дрожи, внутри разгорался жар, и хотелось большего. Много большего. Но князь отстранился.
Сгорая от жажды близости, Вереск перевернулась на спину. Ладимир стянул рубаху через голову, сбросил сапоги, снял бриджи и предстал перед ней, прекрасный в своей наготе. Вереск поняла, что краснеет. Она не могла смотреть на него. Она не могла не смотреть на него. Она…
Я… люблю его?
Князь вернулся к ней. Прикосновения обнажённого тела жгли огнём. Мысли рассыпались, точно бусины с разорванной нити. Когда Ладимир осторожно проник в неё пальцем, Вереск вскрикнула.
– Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя, – прошептал он, и это был не вопрос.
Вереск сама прильнула к его губам, а рукой потянулась вниз. Коснулась. Легонько сжала. Князь глухо застонал. Она направила его, и он вошёл. Осторожно. Нежно. Но осторожности и нежности надолго не хватило. Да и не требовалось…
– Ещё! – молила Вереск, выгибаясь ему навстречу, и Ладимир внял её мольбам. – Ещё!
Она вонзила ногти в скользкую от пота спину. Обвила князя ногами. – Да!
Она достигла пика столь яркого, что даже солнечный свет в сравнении казался бы сумраком. А через мгновение её оглушил утробный рык, и князь придавил её своим весом.
– Мне нравится смотреть на тебя. – Шёпот звучал не громче треска дров в очаге. – Особенно сейчас. На такую встрёпанную, раскрасневшуюся… – Он взял её руку и притянул туда, куда считал нужным. – А я нравлюсь тебе, Вереск?
Она приникла к нему и поцеловала широкую гладкую грудь.
– Я люблю вас, милорд.
Ладимир обнял её. Прижал крепко-крепко, словно мало ему было долгой сладкой ночи.
– Когда ты заснула, я сжёг твоё платье служанки.
– Значит, буду ходить по замку нагишом, – промурлыкала Вереск и потёрлась щекой о колючую щетину на его подбородке.
– Звучит весьма заманчиво.
– Могу я и дальше помогать Милде с хозяйством, милорд?
– Нагишом? – Ладимир ущипнул её за ягодицу.
– В любом наряде, который предложите взамен. – Вереск притянула к себе его руку и поцеловала пальцы. Один за другим. – Платье вы сожгли, но я по-прежнему служанка. Помните?